Оставив хозяйке деньги, я взяла порцию жареного мяса, огромную (не меньше литра) кружку молока и поднялась в комнату наверху.
Хвала всем на свете, дверь запиралась на тяжелый засов. Сдвоенным заклинанием я прожгла этот, с позволения сказать, номер, от непрошенных сожителей из мира фауны, поужинала и завалилась спать.
Наутро проснулась разбитая и злая. Недовольство измерением усилилось многократно и я ТАК возжелала встретить Катерину, что не удивилась бы, если бы она возникла прямо сейчас передо мной.
Но она не возникла. Хмурая и злая, я спустилась в трактир, думая, что если хоть одна зараза ко мне пристанет, я не буду бояться, как вчера. Я просто ему башку оторву в компенсацию своего морального ущерба. Но подвыпивших мужчин с утра не было. Была лишь хозяйка, которая болтала со своей подружкой, навалившись грудью на стойку.
- И праздник-то был! – вещала подруга отчаянно жестикулируя, - Почти такой же шикарный, как у Екатерины Медичи в Шенонсо!
- А тебе кто нашептал, что в Шенонсо было? Неужто сам герцог? – поддела хозяйка, явно не веря ни единому слову.
- Слухами земля полнится, - совершенно не обидевшись пожала плечами товарка.
Дальше я уже не слушала. Екатерина Медичи… Шенонсо…
Наконец-то! Я покидаю этот мир! Наскоро отдав остаток денег, я вприпрыжку забежала в ближайшую подворотню и была такова.
С того момента я скакала по мирам, как в какой-то игре. И если раньше у меня была игра «где я нахожусь», то теперь это уже была игра «где Катя». В каждом городе хитрая судьба подсовывала мне подсказки. Это был обрывок разговора, афиша или объявление. Общее было одно – в ней обязательно содержался один из вариантов имени Екатерина и название какого-либо места. Так я моталась из страны в страну, благо имя на трех континентах было распространенное и упоминания не приходилось обычно ждать долго.
Мысленно я радовалась, что искомую женщину зовут именно так, а не какая-нибудь Евлампия-Даздраперма, а еще радовалась, что ни одна из обсуждаемых Кать не махнула в Африку или Китай, иначе довелось бы мне там состариться до следующего упоминания.
Меня забрасывало в Россию, Узбекистан, Америку и Европу. Екатерины, Катрины, Кати и Кейти всюду были на волне популярности, едва мне стоило появиться. Я уже начала уставать, когда на вокзале в Цюрихе я увидела на рекламном экране ролик про храм святой Каталины в Валенсии, а в самом храме, через пару часов, прямо под изображением валялся обрывок газеты. На уцелевшей части были напечатаны слова: «Катарина Лопес в 1893 году в Аргентине…».
Вот это да! Дата мне встретилась впервые! Заметно приободрившись, я практически с разбегу выскочила на улицы Буэнос-Айреса. Предчувствия уже жарили мне пятки. Каким-то шестым или сто шестым чувством я чуяла, что уже рядом.
Сердце колотилось, как сумасшедшее, когда я влетела в парочку девчушек за одним из поворотов. Окинув меня недоуменным взглядом, старшая из девочек покачала головой и продолжая начатый до меня разговор сказала:
- Мать Каталина ждет тебя! В хижине за старой фабрикой, ты же знаешь!
Ждет… это слово эхом ударило по ушам и я схватила девчонку за руку.
- Где этот дом?!
Она вывернулась, махнула рукой в сторону пустующего здания и, прихватив младшую, побежала подальше от странной сумасшедшей. Мне некогда было думать о том, что подумают обо мне люди.
Подходя к так называемой хижине, я поняла, что эта «мать» была кем-то вроде знахарки или ясновидящей. Ну, хотя кем же ей еще быть, если на нее упали крохи магии от самих Хранителей. Чтобы пробиться на аудиенцию, мне пришлось еще и очередь из убогих, жаждущих помощи, отстоять!
Откуда в моей душе появилась такая твердая уверенность, что знахарка и есть та самая жена самого страшного мага в истории, я не знала. Но уверена была в этом не то, что на сто процентов, а на все двести! Это она! Я это чувствовала!
Зайдя наконец в маленькую, завешенную образами девы Марии и заставленную статуэтками местных святых комнатку, я увидела стоящую спиной ко мне женщину. Ее темные кудри рассыпались по плечам, а одежда напоминала почему-то индийское сари. Она зажигала свечи и не спешила оборачиваться.
- Вы мать Каталина? – не выдержала я.
От волнения и предвкушения голос прозвучал резко, почти вызывающе. Медленно женщина обернулась и откинула со лба упавшие локоны.
Когда я глянула ей в лицо, меня пригвоздило к полу. От изумления и неожиданности я не могла ни пошевелиться, ни заговорить. Собираясь с мыслями, я протянула руку в ее сторону и наконец, совладав с голосом, воскликнула, вложив в этот вопль все свое изумление:
- ЭЛЕНИ!?!?