Бывают места еще более отдаленные, чем тюрьма…
Нас по очереди заводили в кабинет врача. Все эти люди имели схожие с моей истории: наркотики, алкоголь, зона…
Меня заводили последней. В кабинете сидел пожилой врач и те самые люди, которые забрали меня из ИВС.
- Садитесь, голубушка, - ласково сказал доктор.
Я присела на стул напротив него. С языка рвалось сказать, что сесть всегда успею, и я поняла, что успела нахвататься выражений.
- Мне привезли описание вашего случая. Случай тяжелый, но, думаю, мы сможем вам помочь.
- Никакая помощь мне не нужна. Я не сумасшедшая!
- Никто и не называет вас так, - мягко (именно как сумасшедшей) ответил врач, - а помощь нужна всем. Вы ведь видели галлюцинации, и даже убили человека, находясь в невменяемом состоянии.
- Это не правда. Никаких галлюцинаций не было! Я выпила и все! И я никого не убивала! И невменяемой не была!
- Не сердитесь, голубушка. Мы оставим вас здесь, и все будет хорошо.
- Но зачем? Я же нормальная?
- Все мы нормальные, - кивнул он.
- Но как же мои родители!? Они не знают, где я! Я и сама этого не знаю! Дайте мне хотя бы позвонить им.
- Ах, бедняжка, вам не сообщили, - с приторной лаской сказал врач, - ваших родителей больше нет. Несчастный случай. Соболезную.
- Что!? - вскочила я, - Что вы такое несете!? Этого не может быть!!!
Молчаливые люди поднялись с мест и усадили меня обратно. Но успокоить меня не смогли.
- Автокатастрофа, - покачал головой врач, - они на своей машине столкнулись с ЗИЛом ночью на шоссе.
- У моих родителей не было машины, - прошептала я.
Я не могла поверить, что все это наяву. Что это за кошмар, от которого я не в силах проснуться!?
- Это вы их убили!!! – я снова вскочила и бросилась на него с кулаками, - сволочи! Свиньи! Уроды! Вы убили их!!! Даниэль! Даниэль! Забери меня отсюда, я на все согласна! Я поеду с тобой в твой мир! Даниэль, не оставляй меня здесь!
Меня скрутили и воткнули в вену шприц. Сначала мне стало спокойно, а потом я и вовсе провалилась в бессознательный сон. Последним, что я слышала, был довольный голос врача: «Ну вот, а говорила нормальная!».
… сколько есть граней безумия? Я прошла их все…
Страшная правда нам открылась не сразу. Никто и не собирался нас лечить. Даже принудительно. Нас собрали здесь для других целей. Мы поняли это на исходе третьего дня.
Нас было пятеро. Тамара – у нее был невроз и небольшое расстройство психики, Илья и Дима – они просто пили, Андрей Петрович был наркоман со стажем, ну и я, обо мне вы знаете.
Самым старшим был Андрей Петрович, Тома была чуть постарше нас, а мы с ребятами были ровесниками. Первые дни нас обследовали, измеряли пульс, давление, делали анализы. А на третий день после завтрака нас зачем-то собрали в большой комнате. Раньше мы тут не бывали.
Это был даже скорее зал, чем комната. По периметру стояли сдвинутые столы со стульями, центр был свободен. Мы теперь мало сопротивлялись, с утра до ночи нас держали на успокоительном и удивительно, что я вообще что-то помнила. Нам снова всем велели закатать рукава и вкололи какой-то раствор. По тому, как быстро персонал покидал комнату (в стенах которой были смотровые отверстия), я поняла, что ничего хорошего нас не ожидает. Но пока ничего не происходило, и мы вяло бродили по комнате. А потом я увидела в другом конце зала открытую дверь.
- Смотрите, - воскликнула я, - дверь! Может нам туда?
Я сделала пару шагов, но Дима схватил меня за руку.
- Ты что, дура?! Какая дверь, ты чуть в подпол не провалилась!
- Какой подпол?
Я оглянулась вокруг. Тома шла вдоль стены, оглядываясь, Андрей Петрович зачем-то баррикадировал дверь, а Илья просто осоловело смотрел в пустоту.
- Кажется, нам надо выбираться отсюда, - одновременно сказали мы с Димой.
- Да! – очнулся Илья,- туда! Там выход!
Он разбежался и врезался лбом в стену.
Так началось наше участие в качестве подопытных в закрытом проекте советских ученых «Сияние разума» или коротко «Сияние». Это был ужасный проект. Нам вкалывали какую-то сыворотку и заставляли видеть разные вещи.
Первой умерла Тома. Ее смерть была самой легкой. Она умерла вне эксперимента, во сне. В своей палате. Ее и без того больное сердце не выдержало нагрузки. Остальным повезло меньше. Илью убил Андрей Петрович. Не знаю, что он видел, но он продырявил ему грудь отломанной ножкой стула.
Я лежала под капельницей на кушетке, остальные уже спали медикаментозным сном, а на меня лекарство еще не успело подействовать. Наших врачей, а точнее ученых, которые изучали нас и ставили на нас опыты, было трое. Главным был Никанор Иосифович, тот самый, который говорил со мной в первый приезд. Это было как раз в день смерти Ильи. Они совещались.