— И нам, и нам! — кричали со всех сторон.
У Мхитара мороз прошел по коже. Он схватил руку Зарманд, чтобы утешить вдову, но она вырвала ее. Горги протянул матери окровавленную одежду брата. И застыл на месте. Зарманд прижала к груди одежду сына и обернулась к толпе.
— Поплачем, люди!.. — выкрикнула она, переполненная горем. — Нет! Хватит слез… Никто на свете не жалеет плачущих… Один мой сын ушел, другой остался с тобою, Мхитар!.. Какая будет цена за павшего, какая?.. Цена крови!..
— Цену! — повторил народ.
По знаку Тэр-Аветиса вперед выступило несколько воинов. Они держали в руках персидские знамена с вышитыми на них неукротимыми львами — с солнцем на спинах, с саблями в лапах. Знамена эти бросили к ногам Зарманд. Она посмотрела на блестящие шелка и наступила на львов.
— Мало! — крикнула женщина.
Тогда воины принесли два больших кожаных мешка и вытряхнули содержимое под ноги Зарманд. Народ вдруг застыл, и из глубины толпы послышалось подобие стона. Некоторые из стоявших вблизи стариков в ужасе отступили назад: по земле покатились отрубленные головы — со спутанными волосами, с присохшей кровью, безобразные. Головы двух персидских беков и нескольких десятков юзбаши. Зарманд с минуту в ужасе смотрела на них, затем гневно топнула ногой:
— Враг, зачем ты пошел на нас?! — Ее крик пронесся над людской массой. — Зачем ты пришел? Разве мы приходим врагами в чужие земли?..
Она повернулась и направилась к сгрудившимся женщинам.
Сатеник плакала. Крики Зарманд, окровавленная одежда ее сына, отрубленные головы — все это потрясло жену спарапета.
— Невыносимо! — простонала она. — Хоть бы уж скорее это кончилось!
Агарон слез с коня и, не слушаясь матери, отталкивая людей, направился к отцу. Оставалось всего несколько шагов, когда он встретился глазами с угрожающим отцовским взглядом, пригвоздившим его к месту. Понурив голову, обиженный Агарон вернулся обратно.
Наконец все кончилось. Народ стал расходиться. Женщины робко подходили к мужьям. Мхитар избегал взгляда жены. Сатеник молча снесла боль и, подавив обиду, промолвила:
— Созови мужчин, Мхитар.
Спарапет пригласил к себе в замок меликов и военачальников. Потом сел на коня и подождал, пока приблизится жена. Поехали рядом до реки. А когда рысью миновали мост и немного перегнали остальных, спросил:
— Как живешь, госпожа моя?
— Живем…
— Видел Агарона, избаловала ты его, полез, словно нищий. Ни порядка не знает, ни почтения…
— Мхитар!..
Но слова застряли в горле. Он так повернулся в седле и так на нее посмотрел, что устрашилось бы даже самое мужественное сердце. Слезы невольно покатились у нее из глаз. Спарапет сердито бросил:
— Что ж, мне и через собственный порог перешагивать под слезы? Горе мое и без того безмерно. Твой Еликум…
— Что? — Глаза у Сатеник мгновенно высохли. — Он тоже…
— Если бы как все! Нагаш Акоп в плену, а твоего Еликума я сам приказал обезглавить…
Сатеник прижала ладони к глазам. Закричала бы, не зажми он ей рот своей потной рукой.
— Оказался трусом, обесславил твой род, — со сдержанным бешенством выговорил Мхитар. — И чтобы я не слышал твоего плача. Оплакивающий изменника — сам изменник.
Сатеник еле держалась в седле. Тяжелый удар свалился на нее. Была очернена честь рода Асан Джалаляна, рода, который оставался незапятнанным со времен Багратидов.
Въехали в замок. Мхитар слез с коня и помог сойти на землю своей обессиленной жене.
В честь победы в просторном зале замка был дан пир. Заглушая гнетущее горе, Сатеник радушно приглашала гостей к столу.
Усаживались в порядке старшинства: спарапет с Тэр-Аветисом сели по одну сторону стола, Бархудар — по другую. Дальше мелики Багр, Еган. Остальные мелики, военачальники и сотники садились без соблюдения чинов. Одноглазый бродячий гусан Етум из Хндзореска устроился вместе с двумя другими гусанами возле дверей, в нише. В лампады подлили масла. По просьбе Мхитара вардапет Авшар Тэр-Гаспар освятил стол.
— Вкушайте с миром то, что дано господом, и да будет благословенно имя его. Аминь… — произнес он и приблизил к устам чашу с вином.
Выпили и другие. Вскоре многие уже захмелели. Военачальники то и дело подымали чаши и восклицали:
— За твое здравие, тэр Мхитар!..
Мелик Бархудар пребывал в веселом настроении. Впервые спарапет усадил его рядом с собой и обходился ласково, проявлял знаки внимания — подливал вина, подносил лакомые куски мяса.