Его прервал страшный грохот, словно кто-то ударил огромным молотом по железной наковальне. Еще раз. И еще раз двадцать, с короткими паузами. Звук терзал барабанные перепонки так, что, когда прекратился, тишина показалась благословением.
Мы вошли в какой-то корпус. С виду он ничем не отличался от остальных, но герцог по непонятным мне признакам вычислил, что это — тот самый, где сидит ректор.
Внутри было чисто, но не сказать чтобы красиво. В административном корпусе, как и на остальной территории университета, все имело унылый, казенный вид. Пустынный неуютный холл, украшенной лишь доской для расписания. Даже она была пустой, ведь занятия должны начаться через пару дней — в первый день осени.
Герцог неуверенно покосился на меня и заговорил, почему-то тщательно избегая смотреть мне в глаза.
— Ты, наверное, понимаешь, что в чужих людях, ты, с удивительным для сьерры отсутствием дара, непременно разбудишь подозрения о… хм… незаконном происхождении, ведь так? — он снова повернулся ко мне и, наконец, взглянул в глаза.
Пришлось кивнуть: чего ж тут непонятного? Всю жизнь с этим сталкивалась.
— Это вызовет нелепые слухи и бросит тень на род дей’Холлиндор. Поэтому в бумагах я изменил твое имя. Теперь ты — Миа Дарн из Стэ́во, есть такое поселение на самой границе с империей драконов. Лучше пользоваться этим именем, пока учишься.
Вот же хитрец — славно придумал: просто изменил мое имя и выправил новые документы! Никакого скандала и… никаких слухов по поводу дочери, лишенной магии. Что ж, это играет на руку моим планам, ведь возвращаться к жизни благородной сьерры — пленницы отца или мужа — я не собираюсь. Так что отныне и до смерти я не сьерра Миарет дей’Холлиндор, а Миа Дарн — дочь безвестного ремесленника из деревушки Стэво.
— Отлично, как скажете, — процедила я, не добавив привычное «мой лорд». Опустила глаза, чтобы не встречаться взглядом с тем, кто все эти годы считался моим отцом.
Моя сдержанность отчего-то была принята за возмущение, и герцог добавил: — Пойми, это сделано, прежде всего для твоего блага.
Я молча кивнула, а сама подумала: «Для моего, конечно — кто бы сомневался».
Его светлость, видимо, посчитал вопрос закрытым и повел меня однообразными бежевыми коридорами.
По узкой лестнице с тусклыми лампами на площадках мы поднялись на третий этаж, где находится ректорат. Дверь приемной оказалась приоткрыта, там довольно громко спорили две женщины: «А я тебе говорю, что в этом году Буру превзошел себя по тупости»…
Вторая не слушала собеседницу, перебивая: «Умоляю, он всегда был болваном»…
Герцог с независимым видом распахнул дверь и вошел, заставив сидящих у стола женщин испуганно подпрыгнуть. Одна из дам — симпатичная блондинка лет тридцати — вскочила, приветствуя незнакомого эйса.
— Чем могу помочь, мой лорд? — секретарь слегка склонилась, с кокетливой улыбкой демонстрируя неприлично глубокое для дневного времени декольте. Хотела бы я посмотреть, во что наряжается эта особа вечером, если на службу ходит почти до пояса обнаженная?
— У меня назначена встреча с господином ректором, — тон герцога был довольно сух. — Я — Винерт дей’Холлиндор.
— Одну минутку, Ваша Светлость, — секретарь обогнула стол и скрылась за дверью, ведущей в кабинет ее начальника.
Я воспользовалась моментом, чтобы осмотреться. Как же здесь все скромно и серо! Хлипкий столик секретарши, несколько грубых стульев у стены. Видимо, дела у Горного университета идут из рук вон плохо. Единственная яркая деталь — золоченая табличка рядом с дверью в глубине комнаты: «Магистр Киниз Буру, ректор». Внизу выгравирован герб университета: расходящиеся лучи солнца и в центре — перекрещенные кирка и молот. Символы шахтеров и металлургов.
О Свет, куда я попала? Тут хоть есть это самое зельеварение, или вместо микстур я буду варить сталь?
Секретарь быстро вернулась и герцога пригласили войти. Его светлость потянул меня за собой, хотя я вовсе не горела желанием встречаться с ректором Буру — не думаю, что он хороший человек. Если подчиненные считают его болваном, могу представить, как к нему относятся студенты.
Убранство кабинета почти не отличалось от скромных интерьеров остальной части университета. Большой письменный стол, заваленный бумагами, два стула, двухместный диванчик у окна. Мебель основательная, но простая, даже грубая. Высокий стеллаж, оборудованный лесенкой, а на нем — кипы толстенных папок до потолка.