Несмотря на то, что коробочки с семенами нелегко было отыскать среди пушистых гибких веточек, работа казалась мне легкой и даже приятной. В обществе госпожи Пирим было комфортно; все-таки первое впечатление не обмануло — она удивительно милый человек. Наставница сидела на низенькой скамеечке напротив меня и ловко орудовала небольшими садовыми ножницами. Всегда разговорчивая и веселая, сегодня гномка все больше хмурилась и сжимала тонкие губы, отчего шрамы на ее румяном лице казались глубже и заметнее. Не хотелось показаться любопытной или навязчивой, но с языка все-таки сорвался вопрос о том, что ее тревожит.
— Верно, дитя. Тревожит, но — даст Шандор — напрасно. Сегодня все газеты, даже местная, трубят о тьме, которая захватывает Горный край. Беда будет.
Все газеты? А я почему не знаю? Яр был в городе и должен знать. А! Ему же было не до того…
— Подхватили историю, понаписали статей… — продолжала ворчать наставница.
— Но послушайте, моя госпожа, ведь это хорошо! Возможно, власти будут вынуждены принять меры. Земля, наконец, вздохнет свободно…
— Тебе интересно, откуда у меня эти безобразные шрамы, моя эльфиечка? — прервала мою патетику госпожа Пирим. — Не только на лице… Это следы от ножевых ран. Шестнадцать лет назад рудокопы и рабочие взбунтовались и начали охоту за теми, кто, по их мнению, был причастен к тому, что власти решили закрыть самые грязные предприятия. Они напали и сожгли оранжерею, в которой я тогда работала… — она помолчала, внимательно разглядывая изящную розоватую листву терлиции. — Пьяные от вина и пролитой крови, они резали и убивали всех, кто имел несчастье попасться им на глаза. В ту ночь в одном нашем городе погибло около двухсот человек, а общее количество жертв бунта 5082 года — больше двух тысяч. Власти вынуждены были отступиться и только после этого воцарился мир. И теперь кто-то снова мутит воду. И это обернется еще большей трагедией, потому что все это время гномы Алмазных гор тайно поставляли нашим оружие.
Я сидела ни жива ни мертва. Словно наяву видела толпы озлобленных людей с факелами, вооруженных дубинами и ножами. Как страшно! Мы так радовались, что удалось привлечь внимание к проблеме, но, оказывается, у любого явления есть две стороны…
Госпожа Пирим вдруг всплеснула руками:
— Детка, я напугала тебя? Что ты! Не бойся, милая, такого не повторится. Уверена, власти на этот раз не дадут недовольным баламутить людей. Мы в безопасности.
Она еще что-то говорила, но я почти не прислушивалась. Все думала о том, что же я наделала. Куда влезла, не подумав, ничего не разузнав…
‘Стесняюсь спросить, а если бы ты знала о бунте и всех его ужасах, ты бы не стала бороться со здешней напастью? Не написала бы эльфам?’ — Билли, как всегда, почувствовал мои эмоции.
«Не знаю, — честно ответила я. — То, что рассказала наставница, так страшно. Я не представляла… Могут пострадать невинные».
‘Когда эти и другие невинные Ильса будут гореть в пламени разъяренных драконов, ты ни о чем не пожалеешь? — это был вопрос, на который у меня не имелось рационального ответа. — Ах, ты надеешься, что, когда тьма дойдет до Иллирии, и они выжгут тут все, тебя уже не будет в живых?’
«Ну, вроде того. Я ведь не маг, мне слишком долгая жизнь не положена».
‘Так знай: если помрешь раньше — найму некроманта. Он тебя поднимет, и ты насладишься представлением, которое драконы дадут Ильсу и его народам. Это незабываемое зрелище, поверь».
Фу, какой вредина! Похоже, мне не удастся увильнуть от ответственности за кашу, которую я заварила.
_________________________
[1] Терлиция — низкий кустарник, произрастающий в степной полосе континента Духрейвен. Декоративное растение с мелкими розоватыми листьями и яркими цветами. Ценный ингредиент для зельеваров.
24. В Бродяжий стан
Я печально оглядела содержимое своей половины шкафа. На вешалке сиротливо болтался мой «замечательный» плащ. Ох, как же не хочется снова надевать его! Слишком свежо еще в памяти презрительное: «Бродяжка!» от старшекурсниц. Можно сто раз повторять: мне все равно, что думает кто-то неумный по поводу моей одежды, но ран, нанесенных самолюбию, это не излечит. Я вздохнула и накинула плащ прямо на спортивную форму. Серая, потертая по швам и подолу ткань неровными складками свисала до пола, скрывая фигуру. Косы убрала под одежду. Надеюсь, иллюзия у Яра качественная: не только черты лица изменит, но и прическу скроет. Недовольно хмурясь, осмотрела себя — волноваться не стоит, на такого задрипыша никто и не взглянет второй раз, даже иллюзия не нужна.