— Да, и от меня пару пинков, — добавил Найрет.
— Артефакт связи у него выключен.
— Да, именно. Ребята весь город за ночь обшарили. Никто не видел Яра и не говорил с ним.
— А магистра Рикс спрашивали? Яр так уверенно к ней направился…
Оборотень покачал головой.
— Буру утверждает, что Аэлия Рикс три дня как уехала по личным делам из страны. Ее маговизор тоже не отвечает, но, меня заверили, что это обычное дело. Говорят, она не любит, когда ее беспокоят в поездках, и отключает его.
Ответы еще больше все запутали. Если Аэлия в отъезде уже три дня, Яр не мог этого не знать. И то, что он вчера направился к ней на консультацию, очень странно. Мог он забыть о том, что ее нет в университете и вообще в Виале? Теоретически — да, но вроде бы на память оборотень никогда не жаловался. В чем тут дело?
— И у вас уже три дня не было с ней занятий, Найрет? — спросила я.
— Она не преподает у пятикурсников, только у первых трех курсов. Рикс часто в отъезде, обычно ее замещает декан, — тут молодой оборотень скривился. — Сложно не помнить, что он вел у тебя занятия — невероятно жесткий старый пень.
То есть позабыть, что Аэлия в отъезде, Яр точно не мог. Но все-таки как ни в чем не бывало направился к ней.
— А мог он уйти к ней порталом?
Найрет покачал головой.
— В портальной башне он не появлялся, мы проверяли. Карруса здесь у него нет. Да и не уехал бы он, не предупредив хотя бы меня. Он прекрасно знает, что мы будем волноваться.
С этим полностью согласна: Яр, конечно, тот еще шалопай, но вовсе не безрассуден!
На этом все предположения у меня закончились. Оборотни отправились на поиски наследника клана, а я побрела на семинар.
Три следующих дня тянулись как страшный сон. Мучительно хотелось проснуться и понять, что это просто кошмар, а потом связаться по маговизору с Яром и вместе посмеяться над таким нелепым сном. Никак не могла смириться с тем, что он пропал. Я двигалась, училась, разговаривала, принимала пищу, но мыслями находилась где-то в другом месте. Ночью — всего пара часов тяжелого забытья, а потом — долгие часы до рассвета. Разглядывать темный потолок, пересыпая в памяти скудные факты, которыми располагает следствие по делу исчезновения Иярета Тореддо.
Да, теперь наследника клана Ледяных ветров искали не только его отец и друзья, но и прибывший по распоряжению его величества отряд следователей под руководством эйса Давена ди’Эдера.
Меня и Лесса снова допросили, на сей раз артефакт записи свидетельских показаний не вспыхивал желтым или красным. Я отвечала максимально честно на все вопросы, молясь, чтобы это помогло найти Яра живым и невредимым. Где и когда с ним бывала, каких друзей он упоминал в разговорах со мной. Впрочем, и скрывать особенно нечего. Знала я мучительно мало. Как и Лесс.
В версии следствия, как я не умоляла дядю Рика, профессионалы меня, конечно, не посвятили. Но Найрет каждый вечер забегал на несколько минут. Оборотень осунулся и выглядел крайне усталым и истощенным. Его зеленые глаза уже не светились прежним нахальным задором. С каждым днем мне все труднее было разговорить его. Весь день и большую часть ночи он и его друзья прочесывали улицы и предместья Виала. Опрашивали всех, кто мог что-то слышать или хотя бы шапочно знал Яра. Поглощая поздний ужин в моей крошечной столовой — единственная его трапеза за день — Найрет делился предположениями.
— Сыщики из столицы думают, что Яра похитили, чтобы потребовать выкуп.
— Кто в силах сделать такое? Яр сопротивлялся бы и кто-нибудь непременно услышал шум, — усомнилась я.
Найрет сокрушенно покачал головой.
— Ну, необязательно действовать силой. Что если мы имеем дело с магом? Он мог атаковать неожиданно.
Я невольно вздрогнула. Память тут же подсунула образ человека среднего роста в свободном сером плаще. Тьма клубится и скалится под надвинутым капюшоном.
— Ты имеешь в виду того мага, что покушался на меня на Зимнем балу? — голос позорно дрогнул, а ладони немедленно вспотели.
— Не обязательно. Тому ведь девушки нужны были для каких-то целей. А Яр ну ни разу не девушка! Хотя вариант с менталистом тоже прорабатывают, насколько я знаю. Отец уверен, что Яра похитили из-за денег, и каждый день ждет требования о выкупе.
— Переживает? — с сочувствием спросила я. Представить, что чувствует родитель в такой ситуации, мне одновременно и страшно и трудно. Мой собственный отец переживал бы лишь о том, что я попала в очередной скандал, и боялся, как бы я не нашлась.