Хм, а ведь верно: на Аннерте Храбром прямая линия рода дей’Дирков прервалась. За ним на трон взошел его дядя, а за ним — двоюродный внук. С наследниками у дей’Дирков всегда были проблемы. И теперь я понимаю почему.
«…Кристалл Вечной Тьмы надежно спрятан предателем. Но долго ли он будет бездействовать, не ведаю. Мне лишь открылось, что однажды его пробудит маг с черной душой, и сердца людей завоюет алчность, гнев и злоба на погибель Ильсу. Уничтожить кристалл по завету его создателя — единственный путь к спасению.
Что я, оболганная пленница, могу сделать, чтобы выполнить волю моего несчастного супруга? В моей власти только одно: жизнь угаснет на заре как свет Теи, но душа моя отныне привязана к камню в медальоне и будет бродить во мраке, пока не придет та, кто разрушит Кристалл Вечной Тьмы.
Дитя с драконьей кровью, я узрела тебя сквозь века в одном из вещих снов, и знаю, что только ты поможешь моей душе успокоиться навеки. Заклинаю, носи медальон, а когда придет час, уничтожь с его помощью проклятый кристалл — не ради покоя моей души, а ради существования мира!
Написано рукой Верниэль дей’Дирк из Высокого дома ДорГаллан в лето 3687 от начала эпохи Мира в замке королей Ильса.»
Ничего себе задание: спасти мир! И кто, по мнению Белой королевы, это сделает? Я, Миа Дарн, семнадцатилетняя девчонка, без магии и какой-то особенной силы?
Я раздраженно отбросила письмо на покрывало и взяла в руки медальон. Небольшой темный шарик, состоящий из двух половинок. Очень легкий, почти невесомый, что меня особенно поразило. Я не нашла, как его открыть, хотя искала. Покрутила в пальцах и опустила обратно на одеяло. А когда взглянула на письмо — обомлела: бумага на глазах истлевала, покрываясь черными пятнами, а кожаная обертка превращалась в прах. Чары заклятья пали, и время спешно проделывало свою разрушительную работу. Я аккуратно собрала все, что осталось от послания, и бросила прах в прогоревший камин.
Затем вернулась к кровати и долго смотрела на медальон.
Люди уже позабыли беды и невзгоды третьего тысячелетия нашей эпохи. Мир давно шагает по пути магических технологий. Благодаря новым сортам растений, выведенным магами земли, и погодным артефактам канули в небытие неурожаи и засухи. Много было споров и даже магических поединков вокруг этих полезных нововведений, не все их приняли: эльфы до сих пор считают их насилием над природой. Но голод побежден, а вместе с ним — эпидемии и разруха. Страна процветает, и вроде бы нет оснований для беспокойства.
Но тревога грызла сердце. Я видела безобразную, клубящуюся, ухмыляющуюся тьму и ее отвратительные проявления. Явные: черноту на земле и деревьях, а также скрытые: равнодушие, алчность и жестокость людей, долго живущих у Алмазного хребта. И все это замечают, но не осознают, что тут что-то не так. А ведь именно в Горном краю, по мнению Верниэль, спрятали Кристалл Вечной Тьмы. Что, если кто-то активировал его, и то, что происходит уже полвека у Алмазного хребта, результат его воздействия?
‘Ну и чего ты ждешь? Знаю ведь, что не утерпишь’, — проснулся голосок моей совести, то есть Билли.
«Не стоит и пытаться».
Я взяла в руки медальон и надела на шею.
После полудня меня проводили в рабочий кабинет его величества — просторную светлую комнату с потрясающими витражами на окнах. Я оказалась здесь впервые и долго не могла отвести восхищенного взгляда от картин, изображающих восхождение Шандора на небесный трон. Гладкий темный паркет отражал блики голубого, желтого и синего цветов.
Рик, сидя за заваленным папками и бумагами столом, снисходительно ждал, пока я налюбуюсь и повернусь к нему. С опозданием осознав, что отнимаю понапрасну время у короля — занятого человека, я торопливо поклонилась.
— Ну, наконец-то, детка! — он улыбнулся. — Я уж думал, что превратился в тень или призрак. Садись.
О, это был намек на тему беседы? Я чинно села, расправила бирюзовый шелк платья, лихорадочно пытаясь собраться с мыслями.
— Простите, Ваше Величество. Замечательные витражи.
— Весьма, — согласился он. — Ну что, Миарет, придумала правдоподобную версию для ночного путешествия?