От возмущения я так и замерла посреди камеры.
«Что? Ты опять за своё? Не нужен мне никакой муж!»
Как обычно, разгорелся спор, и мы совершенно позабыли о том, где находимся, и что нас ждет. Между тем в коридоре послышались шаркающие шаги гнома, который приносит еду.
30. Ритуал
— О, как долго ждать! — пробормотала она. — Что им стоило сделать это сегодня? — Виктор Гюго. Собор Парижской Богоматери
Когда ждешь чего-то, время тянется бесконечно. Особенно если сидишь взаперти, а в голове — писклявый недовольный голосок звенит и распекает тебя на все корки. Послушать Билли, я худший хозяин за три тысячелетия, а еще — недостойный потомок его обожаемого Вардена!
«Расскажи о моем предке-драконе. Ты всегда отнекиваешься, но завтра я, возможно, погибну… Хоть отвлеки от печальных мыслей».
Билли скептически хмыкнул.
‘Ты так юна, потому легко говоришь о смерти. Эх, да разве история Вардена способна успокоить? Она только смутит твой разум. То, что написано о нем в иллирийских хрониках или в пьеске для балагана, — выдумка от первой до последней буквы. Могу рассказать о тебе. Упрямство и безрассудство ты в полной мере унаследовала от далекого предка. А от Оливии Кейден, его супруги, взяла только красоту. Но история их брака вовсе не сказка со счастливым концом. А почему — не расскажу!’
— Вредина! — прошептала я, не сдержав раздражения.
‘Забочусь о тебе. Еще вобьешь глупость какую-нибудь в свою неразумную головку. Ты и так слишком далеко зашла ради этого оборотня’.
«Не понимаю, о чем ты! — проворчала я с неудовольствием. — Только не начинай лекцию заново! Если не хочешь развлекать, лучше молчи. Может, хоть усну».
Я с головой закуталась в плащ и вытянулась на койке. Хорошо все-таки, что маги вытравили отсюда насекомых и грызунов: по полу не шныряют ануры, а тараканы не копошатся в матрасе.
Почудились шаги.
Я приподняла голову, напряженно вслушиваясь. Кто это еще пожаловал? Пару часов назад принесли хлеб и воду. Надо думать, менталист слов на ветер не бросает и до ритуала еще несколько часов. Неужели жуткий белоглазый маг решил вернуться и все-таки надеть на меня браслет подчинения? Или отыскал способ разрушить мой амулет? Я вскочила и метнулась в дальний угол коморки. Ощущая каменную стену за спиной, встречать врага немного легче.
Звук шагов приближался. Нет, это точно не маг-отступник — тот двигался быстро, уверенно. А этот плетется и шаркает как старик. Толстый гном возвращается, чтобы отвести меня на казнь? Я скользнула рукой за ворот туники, отыскивая медальон, который получила от Верниэль. Холодный металлический шарик попал в руку не сразу. Я извлекла его на свет и покрутила в пальцах: цельный, маленький, холодный. Знать бы, как он открывается и что с ним делать.
Шаги замерли за дверью, послышался скрежет ключа в замке, я спешно спрятала медальон под одежду и приготовилась встретить нежданного посетителя, кем бы он ни был.
Дверь скрипнула и открылась, показался маг в сером балахоне. Низкорослый, кругленький, почти смешной, если бы не скалящаяся из-под надвинутого капюшона тьма. Это гном? Некоторое время мужчина медлил, словно решая, нужно ли ему входить. Затем шагнул в комнату и плотно прикрыл дверь изнутри.
Я настороженно наблюдала за ним, стараясь определить, чего ждать от очередного посетителя.
А потом он скинул с головы капюшон, и я отпрянула, закрыв лицо руками. Пожалуйста, только не снова! Видеть этого седовласого гнома с длинной благообразной бородой было несказанно тяжело. Мэтр Силаб, мой бывший учитель, похожий на доброго волшебника из сказаний о прежних эпохах. Друг, который разбил мне сердце предательством.
Глупое сердце… Оно все время надеялось, что учитель предал меня не по своей воле, или его именем воспользовались… Но вот магистр стоит передо мной в сером балахоне служителя проклятого Кристалла Тьмы. В логове врага он свой, и это дает ответы на большинство неясных вопросов и убивает глупую надежду.
Пришел посмеяться? Кровь закипела от поднимающейся злости. Я выпрямилась, стараясь показать, что достаточно сильна и ему не удастся сломить меня. А потом с неохотой взглянула на бывшего учителя и грубо спросила, зачем он здесь.
Силаб попятился, словно его озадачил настолько холодный прием. А чего он ждал? Его прощальные слова надежно врезались в мою память: «И что бы ни случилось, знай: я думаю, что лучше для тебя, девочка». А потом он послал мне смерть.