В течение всей процедуры мэтр Калви не сказал и пары слов, зато поднявшись, порадовал целым ворохом информации для будущих невеселых размышлений: — Руку мне удалось спасти, юная госпожа. Кровоток восстановлен, кисть будет действовать, как и прежде. У вас отличная регенерация. Отёк уже начал спадать, воспаление спадет к утру, я наложил мазь. Но на запястье, скорей всего, останется шрам, притом на всю жизнь, к сожалению. Воздействие запрещенных проклятий должно было привести к летальному исходу. Если бы не оберег, который, в конце концов, так раскалился, что превратился в уголь, мне не довелось бы лечить вас. Все это я подробно изложу в отчете для следователя. Сейчас отдыхайте, юная сьерра, зайду завтра утром.
Смысл его последних фраз уже слабо доходил до моего затуманенного лекарством сознания. Я только сонно хлопала глазами и, пробормотав заплетающееся «Спасибо», провалилась в сон без сновидений.
Когда Хельда разбудила меня, в незашторенное окно лился сероватый свет дня. Оборотница заставила выпить бульон с сухариком, помогла умыться и причесаться. Рука ныла при каждом движении, но боль была уже терпимой. В остальном же, я чувствовала себя неплохо, только голова казалась тяжелой. Хотела встать, чтобы вернуться в университет, и доброй женщине пришлось почти силой укладывать меня обратно в кровать. Оказалось, что уже полдень, и я бессовестно проспала не только лекции, но и утренний визит врача, который осмотрел мою руку и заново перебинтовал.
Похоже я многое пропустила: из-за плотно закрытой двери слышались мужские голоса, разговаривающие на повышенных тонах. Дом словно ходуном ходил. Судя по звукам, доносящимся со двора, и там было оживленно. Интересно, здесь всегда так шумно? Я испуганно вздрагивала при каждом новом звуке и беспрестанно косилась на дверь.
— Лежи, дитя, здесь ты в безопасности, — твердила Хельда. Ее пальцы ловко сновали, заплетая мои волосы в аккуратную косу.
— Но мне все равно необходимо вернуться в университет, а то там меня хватятся и вызовут родственников!
Вероятный приезд отца сейчас пугал гораздо больше, чем понимание, что в университете нет защиты от мага, который чуть не убил меня. Вряд ли герцог Оленрадэ посчитает мое поведение прошлым вечером приличным, и то, что меня спасли, послужит для него лишь отягчающим обстоятельством. Мне с детства внушалось, что для благородной сьерры лучше умереть, чем попасть в скандальную историю. О Шандор, в понимании герцога даже посещение студенческой вечеринки — скандал! А когда он узнает, кто меня спас, разозлится окончательно, а после — заберет отсюда и выдаст замуж. Хотя, может, я напрасно волнуюсь, и отец не приедет: зачем ему беспокоить себя? Ему всегда было наплевать на меня.
— Не переживай, милочка. Ректор уже знает, что случилось, — «обрадовала» меня оборотница. — Сюда пожаловали важные господа из столицы и командор местной стражи, а также наш альфа — лейр Тореддо. Они сейчас опрашивают мальчиков и моего мужа, который срезал проклятый браслет с твоей ручки. А потом и тебе зададут несколько вопросов.
Со двора послышался шум: хлопнула входная дверь, раздались приветственные возгласы — видимо, из дома выскочило сразу несколько человек. Прибыл кто-то еще?
Хельда тут же бросилась к окну:
— О Эйдин, благословенная Мать всех заров! Это же супруг нашей доброй королевы Иоланты! А с ним еще несколько важных эйсов! — Я дернулась, пытаясь встать, но оборотница не позволила. — Лежи, лапонька моя, спокойно, а я пойду, помогу старшим женам встретить важных господ. Подумать только, сам принц к нам пожаловал!..
Оборотница убежала и оставила меня мучиться неизвестностью. Лежать было невмоготу. Я села на кровати, но только хотела спустить ноги и встать, как дверь скрипнула и приоткрылась: в щель просунулась голова Лессли. Он порыскал глазами по заставленной мебелью комнате в поисках меня, а обнаружив, широко улыбнулся. Мои губы сами собой разъехались в ответ.
— Не спит, — доложил он кому-то позади и вошел, а я снова улеглась и натянула одеяло до подбородка.
За Лессли в комнату проскользнул Яр.
— Как ты, Миа? — Оборотень впился в мое лицо тревожным взглядом. Вообще, он был сегодня весь какой-то встрепанный и слишком серьезный, совершенно не похожий на себя обычного. Яр — и вдруг расстроенный! Непривычно.
— Уже почти здорова. — И сразу переключилась на важное: — Ребята, а как же лекции? Мы же экзамены завалим…
— Да подожди ты с учебой, Миа, — небрежно отмахнулся Лесс. — Тут такое дело закрутилось… В общем, тебе пока нельзя возвращаться в универ…