— Что такое? Вам холодно? — это было сказано с фальшивым участием. Не сомневаюсь: проделка со льдом на ручке — его дело. Когда только все успевает?
Мы оказались снаружи. Звуки музыки здесь слышались приглушенно, смешиваясь со свистом холодного пронизывающего ветра. На улице стоял легкий морозец, но, как и обещал противный некромант, меня окутало невидимое облачко тепла.
Открытая терраса, огражденная изящной колоннадой, тянулась вдоль бального зала. С двух сторон мраморные лестницы спускались в заснеженный темный сад. Сетт облокотился на перила балюстрады неподалеку от входа и уставился на меня своими непонятными демоническими глазами.
Ничего он мне не сделает! Я осмотрелась, пытаясь успокоится. Дальний от нас конец террасы был хорошо освещен, там спокойно прогуливались несколько парочек. Однако там, где находились мы с герцогом, фонари не горели, лишь желтоватые отсветы от окон ложились на серые плиты пола. В полутьме ткань моего платья рассыпалась золотыми звездочками — сама бы залюбовалась, только сейчас не до того. Я нервно поправила лиф и подошла к перилам. Взглянув в черноту сада, невольно поежилась и зябко обхватила плечи. Мелькнуло чувство, будто кто-то недобрый смотрит на меня из тьмы. Но я отбросила его. Потому что вон он, этот недобрый, — спокойно облокотился о мраморную балюстраду неподалеку и ухмыляется!
— Тебе все еще холодно? Я применил заклинание воздушного покрова. — Сейчас в полутьме Сетт казался каким-то другим — менее агрессивным и напористым. Расслабился и сбросил маску хама? — Еще немного, Миарет, и я подумаю, что ты желаешь согреться в моих объятиях.
Тхар! Как я могла подумать, что хамство — это маска Сетта? Нет, это его суть!
— Нет уж, благодарю, мне не холодно. Просто жутко. — Я показала на темноту за перилами. Мой собеседник весело хмыкнул. — Ну говорите, зачем вы вытащили меня из зала? — сама удивилась, как надменно прозвучал мой голос.
— Поверить не могу, Сетт, что ты притащил ее силком! — За моей спиной раздался низкий и хорошо узнаваемый голос принца Роэнна. — Ладно, тот верд твой.
Я вздрогнула и резко обернулась. Принц стоял, привалившись плечом к одной из колонн. Его темная одежда почти сливалась с ночными тенями.
— Вместе с седлом, как уговаривались! — негодный герцог даже не поменял позы.
Этот короткий обмен репликами многое прояснил. И взбесил меня, чего уж скрывать!
— Уважаемые лорды, я правильно понимаю, что вы заключили пари на меня?
Молодые эйсы посмотрели на меня так, словно одна из каменных статуй, в изобилии украшавших фасад, ожила и заговорила. Очевидно, моего участия в беседе не предполагалось. Что, не привыкли к говорящим девушкам?
— Это не имеет отношения к тому, как я рад встретить вас здесь, моя леди, — голос Роэнна я бы сравнила с медом — тягучим и сладким — как раз таким, какой я люблю намазывать на булочку по утрам. У, негодяй!
Принц приблизился и встал рядом со мной у балюстрады. Не касаясь, не нависая, не угрожая, но я, естественно, не чувствовала себя в безопасности между двумя этими хищниками.
— А я вот совершенно не рада. — Светлые девы, но кому я это говорю, кто меня слушает? У этих типов эго величиной с гору Азрат, высочайший пик на нашем континенте!
— Как жаль, что я не угадал с цветом роз, моя сьерра. Хотя вы сейчас похожи не на розу, а на ягодку. Красную и сверкающую, — голос словно гипнотизировал, так и манил закрыть глаза и слушать его, слушать…
Я что, сейчас должна растаять? И ведь на кого-то действуют подобные грубые приемы, если он их применяет с таким уверенным видом. Или принц считает, что я полная дурочка и не стою никаких усилий? Это оскорбительно, вообще-то. Ну и парочка: хам и самовлюбленный арод[1]!
— Осторожнее, Ваше Высочество, безвременник несъедобен.
Сетт рассмеялся. Роэнн поднял брови, видимо, удивленный моей реакцией.
— Разве я посмел бы сравнивать вас с ядовитой ягодой? Нет, только сулаи. Очень-очень сладкой и ароматной.
— Но благоухает наша принцесска не сладострастным сулаи, а горной фиалкой, — произнес Сетт, наклоняясь ко мне и беззастенчиво нюхая мои волосы. — А она, как известно, символ чистоты и невинности.
О Шандор! Как у такой приятной и воспитанной дамы, как принцесса Отилия, мог вырасти невежа-сын?
Я отпрянула от него и попятилась от балюстрады, остановившись лишь в нескольких шагах от входа в зал.
— Если это все, зачем вы меня позвали, мои лорды, буду признательна…
— Прошу вас, сьерра Миарет, задержитесь еще на несколько минут, — Роэнн вновь играл роль любезного кавалера. — Меня заинтересовал ваш дух. Впервые встречаю духа, а не беса, подселившегося к чей-то личности. Любопытно, что это за существо и какую службу при вас он несет.