Рядом со статьей в рамочку поместили редакционную заметку: «Уважаемые читатели могут решить, что автор статьи, лейр тэ’Гиз, преувеличил проблему. Усомнились и мы. Но, поверите ли, наш представитель в Горном крае подтвердил, что сведения о критической для природы обстановке полностью соответствуют истине, но это мало кого волнует. Предпримут ли власти шаги для разрешения ситуации? Этот вопрос мы не оставим и будем настойчиво добиваться ответа».
— О, вот это да! — возбужденно зашептал мне на ухо Лесс. — Статья прямо на первой полосе не может не вызвать максимального отклика в обществе!
— Ох, надеюсь на это!
Однако Яр был настроен более критично:
— А я думаю, ничего они не добьются. Что может требовать какая-то газетка от королевского совета? Ты сама вчера убедилась, что знати закон не писан.
Я помрачнела — Яр прав. Власть имущим все нипочем и одними статьями мы не заставим правительство шевелиться.
— Нужно давление извне. Сегодня сяду за письмо кому-нибудь из высокопоставленных эльфов. А еще свяжусь с учителем, может, он даст совет.
— А почему бы не продублировать твою заметку в «Новости Золотого Леса»? — предложил Лесс. — Его все эльфы читают.
Верно. С эльфов и начнем, им окружающая среда ближе всего. И хотя они неохотно вмешиваются в дела других народов, такое вопиющее попрание природы наверняка не снесут и снизойдут до наших проблем.
— Яр, ты не мог бы сегодня сделать магснимок дерева, которое растет у входа в третий корпус? Желательно с нескольких ракурсов и ствол вблизи.
Яр озадачено изогнул темную бровь:
— Без проблем. А почему именно его?
— Это эльфийский золотой я́вор.
На меня уставились две пары одинаково пораженных глаз. У ребят просто слов не нашлось — по крайней мере, приличных, потому что Яр выругался вполголоса.
— Молодые люди на заднем ряду, я вам не мешаю? — вопросил вдруг Буру и, не дождавшись ответа, продолжил лекцию. Сегодня ректор выглядел рассеянным, но был настроен вполне миролюбиво. Мы притихли, ожидая выволочки, но ничего — пронесло.
— Как девчонки-то ваши, — шепотом спросил Лесс, — не нашлись до сих пор?
— На занятиях их нет, — ответила я и пересказала друзьям все то, о чем мне вчера поведала Ада.
— Ярмарка в Бродячем стане? Это любопытно, — промурлыкал Яр и странно переглянулся с Лессом через мою голову.
— Что ты задумал, рассказывай! — потребовала я.
Зеленые глаза напротив насмешливо сверкнули:
— Слушаюсь, госпожа.
‘Вот так и разговаривай с моей хозяйкой, оборотень’ — внезапно оживился мой фамильяр.
Яр, как и Лесс, поморщился от тонкого голоска, вдруг зазвеневшего в голове. Я осмотрелась: казалось, что Билли слышим не только мы, а все в аудитории. Но адепты деловито записывали за Буру и даже не косились на нас как обычно.
— Так что, Яр?
— Думаю, мы могли бы сходить на ту ярмарку, разведать, что там и как. Сами понимаете: никакого расследования нет, но не сами же девушки уходят в горы. Кто-то их туда заманивает. Может, удастся понять, что за темные делишки здесь творятся. Как, Лессли, ты в деле?
Лесс кивнул. Я заволновалась: похоже, я втравила ребят в опасное дело!
— Выходить же запрещено!
Меня удостоили снисходительным взглядом:
— Опасности подвергаются только девушки. Для парней никакого запрета нет.
Вот так всегда — сплошные несправедливость и неравенство.
— Я пойду с вами, — заявила я.
— Ну нет, дорогая! — решительно отверг мою инициативу Яр.
— Мы тебе все расскажем, — мягко заверил Лесс.
‘А я, пожалуй, присоединюсь к хозяйке. Сотню лет валялся на пыльной полке — душа просит приключений! Мы с вами, детишки’.
Ободренная неожиданной поддержкой, я оживилась:
— Я могу одеться парнем, если кто-то из вас одолжит мне шапку…
Меня прервал звонок на перемену. Урок закончился, и, боюсь, я не слышала ничего из того, о чем говорил сегодня ректор.
Мы втроем последними вышли в коридор и задержались возле оконной ниши. Мне не хотелось отпускать друзей, не договорившись о визите в город. Чем больше я думала об этом, тем сильнее разгоралась надежда узнать что-то важное о пропавших девушках.
Однако Лесс решительно возражал против моего участия. Яр некоторое время задумчиво молчал, глядя сквозь запыленное стекло.
— Ладно. Миа тоже идет. Есть одна игрушка — кардинально меняет облик. Но согласишься ли ты, Миа, из прелестной куколки стать долговязым юнцом?