— Ну, ну, — он потрепал ее по голове, — у тебя будет компания.
— Твои сотрудники, твои слуги. Мелкие люди с мелкими умами. Поддакивающие рутинеры и карьеристы, положившие свое собственное будущее на рельсы. Они — пустота между мной и ночью. Как я от них устала.
— У тебя есть я, — сказал он.
Она слегка улыбнулась:
— Конечно, эта компания — исключение. Но ты так часто занят.
— Мы возьмем с собой еще двух-трех парней из Флота. Они могли бы заинтересовать тебя. И они отличаются от придворных и бюрократов.
Она оживилась:
— Кого?
— Мы говорили тут с командующим Абрамсом, и я предложил ему, чтобы он поехал с нами в качестве специалиста по морскому народу. Он был бы нам полезен. Или взять этого парня Райденауэра, он действительно крупный специалист, по земным меркам. Уже только поэтому он здесь не останется, — Хоксберг выпустил струю дыма… — Дело будет небезопасным. Абрамс тоже не оставил бы свой пост, если бы не думал, что у него там появится шанс собрать больше информации, чем здесь. Это может, конечно, скомпрометировать нашу миссию. Я все еще не понял как, но меня очень ловко подвели к тому, чтобы я выбрал его.
— Этот старый медведь манипулирует тобой, — хихикнула Персис.
— Очень хитрый медведь. И жестокий, почти фанатичный. Но он может быть полезен, и я, конечно, буду за ним присматривать. Я думаю, он возьмет одного или двух своих помощников. Молодые, симпатичные офицеры, а?
— Ты сам достаточно красив и молод для меня, Марк, — Персис потерлась об него головой.
Хоксберг отложил сигарету.
— И всегда так ужасно занят.
День был пасмурным и хмурым, на свинцовом море вздымались белые гривы волн. Завывал ветер, скрипела обшивка. «Стрелец» сильно качало на волнах. За ним шел сопровождающий флот. На верхушках матч хлопали флаги. Одна из палуб «Стрельца» была занята герметичной палаткой с земными кондиционерами. Корабль Драгойки буквально кишел людьми. Она и ее команда бесстрастно наблюдали, как Райденауэр — глава ксенологических исследований — освобождал сираво.
Это был рослый землянин. Через пластик шлема было видно, как напряглось его лицо, обрамленное русыми волосами. Его пальцы приблизились к панели вокализатора, прикрепленного к одной из стен бассейна. Послышались звуки, которые мог издать только обитатель моря.
Длинное тело в бассейне зашевелилось. Приоткрылись губы, карикатурно напоминающие человеческие. Позвучал ответ. Джон Райденауэр кивнул:
— Очень хорошо, выпустите его.
Флэндри помог отодвинуть крышку. Пленник выгнул свой хвост и одним скачком выпрыгнул за борт. На палубу полетели брызги.
Райденауэр подошел к борту и посмотрел вниз.
— До свидания, Ивенфол, — сказал он.
— Это его настоящее имя? — спросил Флэндри.
— Это то, что звучит как его имя, — ответил ксенолог. Он потянулся. — Я не думаю, что кто-нибудь появится в течение нескольких часов. Но будьте готовы, начиная с 15.00. Пойду посмотрю свои записи.
Он отправился к себе в каюту. Флэндри проводил его взглядом. «Много ли он знает? — подумал мичман. — Пожалуй, больше, чем можно было узнать от Чарли или из старых записей, это уж точно. Так или иначе, Абрамс прекратил допросы. О Господи, эти снаряды, взрывающиеся на Юджанке!»
Он отогнал эту мысль и окинул взглядом команду, которая должна была спускаться под воду: пара ассистентов-ксенологов, инженер-мичман и четыре дотошных специалиста из рядового состава с опытом подводной работы. Фактически для Флэндри они были более чужими, чем тигрийцы.
Колкий ветер унес его славу о выигранном бое в Золотом Заливе. То же самое получилось и с пьянящими надеждами, что он, Доминик Флэндри, больше не зеленый юнец, что он оценен по достоинству, что ему обещана благодарность как герою всех курсовиков и он — единственный, кто может уговорить обитателей суши попытаться достичь мирного урегулирования отношений с морскими жителями. Если отбросить романтику, это означало лишь то, что он должен ехать вместе с посланниками Земли, чтобы их миссия была оправдана в глазах тигрийцев. Райденауэр довольно грубо сказал ему, чтобы он не вертелся под ногами.
Яну ван Зулю везло больше!
Ладно! Флэндри напустил на себя беспечный вид, насколько это ему только удалось, и направился к Драгойке. Она встретила его мрачно.
— Мне ненавистна мысль, что ты спустишься вниз, — сказала она.
— Чепуха, — ответил он. — Еще одно интересное приключение Мне не терпится спуститься вниз поскорее.
— Вниз, где лежат кости наших матерей, которых они утопили!? Вниз, где нет ни солнца, ни лун, ни звезд, только темнота и холодные течения!? Среди врагов и ужаса. В бою было лучше!
— Я скоро вернусь. Это первое погружение только для того, чтобы узнать, позволят ли они нам смонтировать купол на дне. Как только это получится, ваша флотилия может плыть домой.
— А как долго ты будешь в этом куполе?
— Не знаю. Надеюсь, не больше нескольких дней. Если все будет благополучно, я там, — Флэндри явно любовался собой, — буду не очень нужен. Я снова буду нужнее на суше.
— К тому времени я уже уеду, — сказала Драгойка, — у «Стрельца» есть еще срочный груз, и Сестринство хотело бы использовать преимущества перемирия, пока оно еще не закончилось.
— Но ты ведь вернешься? Позвони мне, как только будешь дома, и я прилечу на Юджанку, — он погладил ее руку.
В ответ она сжала его руку.
— Когда-нибудь ты уедешь насовсем.
— М-м… но ведь это не мой мир.
— Мне бы хотелось, увидеть твой, — произнесла она с присвистом. — То, что мы слышим и видим… это как сон, как утерянный остров. Может, это так и есть на самом деле?
— Боюсь, что нет.
Флэндри подумал о том, почему райские мотивы были так распространены в наземных культурах Старкада. Было бы интересно узнать. Если бы не эта проклятая война, люди могли бы сюда приезжать и по-настоящему изучать планету. Тогда и он мог бы присоединиться к ним.
Нет. В Империи осталось очень мало истинно бескорыстных исследователей. Все, что не касается интересов человека, для человека умерло. Может быть, все из-за того, что Времена Бедствий огрубили цивилизацию? Или просто человек, увидев, что Галактика не принадлежит ему и что он не может укрепить то малое, что у него есть, потерял интерес к чему-либо, кроме себя?
Да, без сомнения, древний дух и рвение должны быть восстановлены. Но, может быть, сначала Империи придется погибнуть? А он поклялся защищать ее. «Мне надо глубже вникнуть в то, что написано в книгах Абрамса. Пока они только смутили меня».
— Ты думаешь о чем-то возвышенном? — спросила Драгойка.
Он попытался засмеяться:
— Как раз наоборот. Я думаю о еде, веселье и женщинах.
— Да? Женщинах, — она стояла молча, потом тоже засмеялась: — Пожалуй, я могу попытаться устроить веселье. Что ты скажешь об игре Яволак?
— Я еще не выучил эти чертовы правила, — ответил Флэндри. — Но у меня с собой карты, и если бы мы собрали несколько игроков, то могли бы сыграть в земную игру под названием покер.
…Гладкая голубая голова показалась среди волн. Флэндри не смог бы определить, кто это — Ивенфол или кто-то другой. Хвостовые плавники трижды ударили по воде.
Это наш сигнал, — пояснил Райденауэр. — Пойдемте.
Он сказал что-то по радио. Все члены команды были закованы в броню скафандров. Предполагалось что скафандры должны выдержать давление на километровой глубине «Хотелось бы мне не думать об этом предположении» — погрустнел Флэдри. Он неуклюже пересек палубу и когда настала очередь его опустили на борт. Он в последний раз взглянул на Драгоику, которая махала ему рукой. Потом перед ним прошла обшивка корабля и — зеленая вода. Он расслабился включил коммуникатор и мотор на спине. Оставляя пузырчатый след. Флэндри направился за другими. Для того, кто подготовлен к космическим маневрам, под водой будет проще. Черт побери! Он забыл, что трение тормозит движение.
— Следуйте за мной и прикрывайте меня, — прозвучал в наушниках голос Райденауэра. — Но ради Бога не палите во все подряд.