— А бедные жители?
Флэндри как-то напряженно ухмыльнулся.
— Не беспокойтесь, донна, этого не случится, по крайней мере, в течение миллиона лет, согласно спектроскопическим данным. Так что времени эвакуировать народ планеты хватит.
— Миллион лет, — она слегка вздрогнула. — Слишком большое число. Миллион лет назад мы были еще рыбами в земных морях, верно? Все цифры здесь слишком велики.
— Я… э-э… мне кажется, просто больше привык к ним — ему не совсем удавалось держаться непринужденно.
Он едва мог заметить, как кончики ее губ поползли вверх.
— Я уверена, что больше, — сказала она. — Может быть, вы сможете мне помочь научиться чувствовать себя так же.
Воротник его мундира был расстегнут, но Флэндри все равно казалось, что он тесен.
— Случай с Бетельгейзе очень интересен, — сказал Флэндри. — Звезда расширяется медленно по стандартам смертных. Аборигены смогли развить индустриальную культуру и достигли уровня Альфзара и других планет, лежащих за ним. Они еще не добрались до сверхскоростей, но у них уже было высокоразвитое межпланетное общество, когда появились земляне. Если бы мы не предоставили им более совершенные средства, они бы покинули систему на обычных кораблях, не достигающих скорости света. Без особой спешки. Ближайший миллион лет или около того Бетельгейзе не разрастется настолько. чтобы Альфзар стал необитаемым. Но у них наготове планы. Интересный народ, эти бетельгейзийцы.
— Правда. — Персис чуть отпила вина и подалась вперед, и Флэндри почувствовал прикосновение ее ноги, отливающей шелком при свете звезд. — Но я, — продолжила она. — уединилась с вами после обеда не затем, чтобы слушать лекцию.
— А заче… мм… что я могу сделать для вас, донна? Буду рад… — Флэндри одним глотком осушил свой стакан, сердце учащенно забилось.
— Расскажите мне. О себе. Вы слишком скромны.
— О себе? — выдавил он. — Для чего? У меня такое впечатление, что я — никто.
— Вы — первый молодой герой, которого я встретила. Другие там, дома, — все в наградах, старые и седые. С таким же успехом можно было бы попытаться завязать разговор с Горой Нарпой. Честно говоря, я очень одинока в этой поездке. Вы — единственный здесь, с кем я могу расслабиться и чувствовать себя человеком. Но вы почти не показываете носа из своего кабинета.
— Э-э-э, донна, я был постоянно занят с командующим Абрамсом, мне бы не хотелось быть необщительным, но, в общем, сегодня он впервые сказал, что я могу быть свободен, имея в виду не перерыв для сна. Э, лорд Хоксберг…
— Он не понимает, — Персис пожала плечами. — Он хорошо относится ко мне, и если бы не его помощь, я, возможно, была бы низкооплачиваемой танцовщицей где-нибудь на Луне, но он не понимает.
Флэндри открыл было рот, но ничего не сказал, только наполнил свой стакан.
— Давайте познакомимся — сказала Персис мягко. — Нам отпущено так мало времени. Почему вы очутились на Старкаде?
— Приказ донна.
— Это не ответ. Вы бы просто могли делать минимум дел и не рисковать своей шеей Большинство так и делает. У вас наверное есть какая-то вера в то, что вы делаете?
— Ну, я не знаю, донна. Мне кажется что я никогда не смогу избежать какой-нибудь потасовки.
Она вздохнула.
— Я думала о вас лучше, Доминик.
— Прошу прощения.
— Цинизм в моде, но он уже наскучил. Я не думала, что вы побоитесь сказать: «Человечество стоит того, чтобы за него подраться».
Флэндри поморщился. Она задела его за живое.
— Слишком уж часто об этом говорят, донна, все слова стали пустыми, я… мне очень нравятся некоторые древние изречения типа: «Лучшая крепость — та, которая основана на любви народа». Это Макиавелли.
— Кто? А, не имеет значения. Мне все равно, что сказал какой-нибудь мертвый ирландец. Я хочу знать, к чему вы стремитесь, что вас беспокоит. Вы — будущее. Что дала вам Земля, чтобы требовать у вас взамен жизнь?
— Ну, скажем… м-м-м место жительства… э-э-э… защиту, образование.
— Скудные подарки, — сказала она. — Вы были бедны?
— Да нет, пожалуй, донна, незаконнорожденный сын довольно благородного человека. Он направил меня в очень хорошую школу, а потом в Академию Военного Флота.
— И вы почти никогда не бывали дома?
— Нет, не мог быть. Моя мать занималась тогда оперой. Ей нужно было думать о своей карьере. Мой отец — ученый-энциклопедист, все остальное для него, скажем так, несущественно. Таков уж он есть. Они выполнили свой долг по отношению ко мне. Я не могу пожаловаться, донна.
— Вы, по крайней мере, и не жалуетесь, — она дотронулась до его руки. — Зовите меня Персис.
Флэндри сделал глоток.
— Какая трудная, суровая жизнь была у вас, — задумчиво проговорила она. — И тем не менее вы сражаетесь за Империю.
— В действительности она была не так уж плоха… Персис.
— Хорошо. У вас прогресс, — на этот раз ее рука задержалась на его руке.
— Я имею в виду, что мы очень хорошо развлекались в перерывах между учебой. Боюсь, что в Академии на меня заведено досье, с упоминанием всех провинностей. Ну, а потом была пара учебных поездок, где со мной и случились всякие неприятности.
Она придвинулась ближе.
— Расскажите…
И он начал плести небылицы стараясь, чтобы они были позабавнее.
Она подняла голову.
— Вы довольно разговорчивы, — сказала она, — но почему вы так робки со мной?
Он поглубже втиснулся в кресло.
— Я-я… видите ли… у меня никогда не было случая научиться… ну… как вести себя в таких обстоятельствах…
Она была так близко, что сквозь духи он ощутил ее запах. Глаза девушки были затуманены, губы приоткрыты.
— Ну вот как раз и тот случай, — прошептала она. — Вы же ничего не боитесь, правда?
Позже, в его каюте, она поднялась на одном локте и долго изучающе его рассматривала. Ее волосы струились по его плечу.
— А я думала, что я у тебя первая, — сказала она.
— Почему, Персис? — улыбнулся Флэндри.
— Мне так казалось. В каждую минуту этого вечера ты точно знал, что надо делать.
— Я должен был действовать. — сказал он. — Я влюблен в тебя. Что мог с собой поделать?
— Ты думаешь, я этому поверю? Ладно, но только на время этой поездки. Иди ко мне еще.
Глава десятая
Древняя столица Ардайг разрослась и окружила залив, где река Ойс впадала в океан Вилвидх, пригородные районы Ардайга слились в мегаполис который тянулся далеко на восток к горам Гун. Тем не менее город сохранил очарование старины. Жители столицы хранили традиции и были гораздо чопорнее и неторопливее остальных мерсеян. Это был культурный и художественный центр Мерсей. Хотя Большой Совет ежегодно собирался здесь, а замок Эфон являлся официальной частной резиденцией Ройдгунов, большая часть правительственных учреждений располагалась в Тридайге. Новая столица была молодой, с развивающейся промышленностью; там кипела жизнь, строились планы, возникали проекты, подчас достаточно дерзкие. И всех удивляло, что Брехдан Айронрид захотел построить резиденцию Военного Флота в Ардайге.
Особых возражений против этого не было. Брехдан был не только главой Большого Совета; во время космической службы, перед тем, как стать владыкой Вах Инвори, он достиг чина адмирала флота и воздушный флот до сих пор был его любимым детищем. Характерно, что он не потрудился даже объяснить, почему выбор пал именно на Ардайг. Такова была его воля. Следовательно, так тому и быть!
В действительности, он и самому себе не смог бы дать никаких логичных объяснений. Экономика, региональные отношения — все это не имело никакого значения. Он очень хотел, чтобы рядом был безмятежный, спокойный Дангодхан. Каким-то особым образом Брехдан сознавал, что будет справедливее, чтобы начало мерсеянскому величию было положено в вечном городе Мерсеи.
И здание адмиралтейства росло ярус за ярусом, пока однажды на рассвете его тень не накрыла Эфон. Воздушные суда кишели над резиденцией, как морские птицы. С наступлением темноты в окнах загорался свет, и казалось, что во тьме сияют созвездия глаз гоблинов; а сигнальный маяк на вершине этого огромного сооружения распугивал звезды. Но здание адмиралтейства не нарушало гармонии зубчатых стен, купольных крыш и каменных шпилей старинных зданий. Брехдан тщательно следил за этим. Пожалуй, адмиралтейство удачно вписывалось в архитектуру города, было связующим звеном между силуэтами старого квартала и очертаниями современных зданий. Апартаменты Брехдана занимали верхний этаж адмиралтейства.