— К-к-р-р, — Лэннэво стер пену с подбородка. — Их здесь немного, мало кто путешествовал туда. Они либо остались в космосе, либо умерли. Был один Ральго Тамуар — мой дружок по казарме в дни учебы. Он там часто бывал. А, как он мог врать! Но он удалился в одну из колоний, сейчас вспомню. м-м-м… как же ее?
— Икдхан Белгис, — Тахвир говорил спокойно, без особого нажима, но Лэннэво напрягся. — Я думаю, нам лучше оставить эту тему. Положение на Старкаде не из благоприятных. Мы пытаемся подружиться с нашим гостем, и, я думаю нам это удастся, но обсуждение данного вопроса создает ненужное препятствие. — И, обращаясь к Флэндри не без ехидства добавил: — Я полагаю, мичман согласен?
— Как хотите, — пробормотал землянин.
«Проклятье, проклятье, да будь все проклято! Он напал на след, он мог поклясться, что напал на след».
Он ощутил тошноту от расстройства Несколько глотков пива успокоили его. Он никогда не был таким идиотом, чтобы вообразить себе, что совершит какие-нибудь эффективные открытия или будет иметь огромный успех на этой пирушке (это, конечно же, иллюзии, но ведь невозможно все просчитать). Что ему удалось получить — так это намек, который подтверждает, что ранние мерсеянские экспедиции на Старкад обнаружили нечто огромное и странное. В результате все оказалось засекреченным, покрытым тайной, как зимой снег покрывает Землю. Офицеры и команды, которые знали или догадывались об истине, убирались с глаз долой. Их убивали? Нет, конечно, нет. Мерсеяне совсем не походили на муравьеподобных чудовищ, какими изображала их земная пропаганда. Они никогда бы не дошли до этого, несмотря на то, что были очень опасны. Чтобы заставить космических исследователей замолчать, им давали новое назначение или отправляли в ссылку. Она была для них настолько удобной что они никогда бы не заподозрили, что это — ссылка.
Даже на должность коменданта Старкада Брехдан тщательно подобрал офицера, который ничего не знал прежде о своем назначении и не мог быть посвящен в тайну. Так что кроме личного состава исследователей, которых больше не брали в расчет, вероятно, лишь полдюжины существ во всей Вселенной знало о тайне Старкада!
Тахвир явно не знал. Ему и его товарищам было попросту приказано уводить Флэндри от определенных тем.
Землянин верил, что они были искренни в своем дружелюбии по отношению к нему и хотели загладить сегодняшнюю неловкость. Они были хорошими малыми. Флэндри чувство вал себя своим в их компании больше, чем со многими из людей… несмотря на то, что они служили в стане врагов, настоящих врагов. Брехдан Айронрид и его Большой Совет затеяли что-то чудовищное.
Шум прибоя вместе с воем ветра походил на звук приближающейся машины.
«Я не обнаружил еще ничего, о чем бы Абрамс уже не догадался, — подумал Флэндри, — но у меня есть для него больше доказательств. Господи! Должно пройти еще четыре дня до того, как я смогу вернуться и вручить их ему».
Во рту у него пересохло.
— Как насчет еще одного раунда? — сказал он.
— Поехали, прогуляемся, — предложил Абрамс.
— Сэр, — Флэндри заморгал.
— Небольшая поездка для собственного удовольствия. По-моему, я тоже заслужил ее. Скажем, в Гетвидский лес это ведь не закрытая зона.
Флэндри перевел взгляд с дородных форм своего босса на окно. В саду среди роз фыркал робот, пытаясь добиться микроэкологии, которая требовалась для цветов. Секретарь дипломатической миссии стоял возле одного из шарообразных зданий резиденции, лениво флиртуя с женой ассистента морского атташе. Позади них современные башни Ардайга грубо дыбились в небеса. Полдень был тихим и жарким.
— Э… сэр, — Флэндри сомневался.
— Последнее время, когда ты говоришь «сэр» в неофициальной беседе, я чувствую, что тебе что-то нужно, — сказал Абрамс, — ну, выкладывай.
— Э… в общем, не могли бы мы взять с собой донну дʼИо? — Флэндри почувствовал, что покраснел. — Ей, должно быть, очень одиноко, ведь Его Светлость с помощниками уехал из города.
Абрамс ухмыльнулся.
— Что, я недостаточно красив для тебя? Ну, извини. Нет, это ни к чему, пойдем.
Флэндри смотрел на него. Сейчас он уже знал этого человека. По крайней мере, мог определить, когда тот затевал что-нибудь непозволительное. По спине его пробежала дрожь. Вернувшись с докладом из своей поездки, он ожидал, что его снова засадят за канцелярскую работу, скуку которой можно было изредка развеять с наступлением ночи. Но, должно быть, наконец пришла пора действовать. Как бы Флэндри не сетовал, как бы не ворчал саркастически по поводу очаровательной жизни в романтических чужеземных столицах, он не был уверен, нравится ли ему эта перемена.
— Хорошо, сэр, — сказал он.
Они вышли из офиса и пошли по переходу в гараж. Мерсеянские техники периодически осматривали роскошный корабль, выданный Абрамсу в пользование, но сегодня дежурил лишь один человек. От зависти он пустил большую голубую слезу сверкнувшую на солнце Абрамс и Флэндри поднялись на борт загерметизировали двери и уселись в кресла.
— Гетвидский лес — главная парковая зона, — сказал Абрамс, — пятьсот километров в час, высота любая.
Машины связались между собой. Разрешение на полет было получено и маршрут утвержден Корабль бесшумно поднялся в воздух. На Земле за подобной процедурой можно было следить по мониторам, но надменные мерсеянские военачальники не позволяли встраивать подобные приспособления, чтобы их невозможно было использовать против них самих. Контроль движения за пределами определенных секторов был автоматическим и анонимным. Офицеры безопасности не смогли бы держать корабль под наблюдением, если не установить подслушивающие устройства или просто не следовать за ним по пятам. Абрамс заметил, что это ему, в принципе, нравится, а также — удобно.
Он полез в карман мундира за сигарой.
— Мы могли бы выпить, — предложил он, — мне виски с водой.
Флэндри налил ему виски, а себе — коньяк. Когда он вернулся из бара, они находились на высоте около шести километров и направлялись на север. С такой скоростью им понадобится пара часов, чтобы добраться до заповедника, который Вах Датир открыл для публики. Флэндри уже ездил туда на праздничную экскурсию, которую Оливейра устроил для Хоксберга и его компании. Ему запомнились величественные деревья, птицы с золотистыми перьями, запах перегноя и ощущение буйства весны. Особенно отчетливо он помнил узоры солнечного света на тонком платье Персис.
В широкий иллюминатор Флэндри видел выпуклый бок планеты, отблески океана, где-то на западе, лабиринт мегаполиса, уступающий место полям и одиноким замкам.
— Садись, — сказал Абрамс, похлопав рукой по соседнему креслу. Сам он развалился в своем, полускрытый клубами сигарного дыма.
Флэндри опустился в кресло и пригубил коньяк.
— У вас ко мне дело? — спросил он.
— Прямо сразу и отгадал! Ладно, ну, а чтобы получить значок «Юный шпион» и карманный декодер, ответь-ка мне на вопрос: что такое слон?
— Что, сэр?
— Слон — это мышь, сделанная по инструкциям правительства, или лучше так, мышь — это транзисторный слон. — Абрамс совсем не выглядел веселым. Он тянул время.
Флэндри нервно отхлебнул коньяк.
— Если все это конфиденциальный разговор, тогда почему мы здесь?
— Здесь безопаснее, чем в посольстве, маловероятно, что там удалены все подслушивающие устройства, во всяком случае, я не уверен в этом. Да и подслушивание у дверей еще не совсем вышло из моды.
— Но мерсеянский корабль…
— Мы в безопасности, поверь моему слову. — Абрамс смотрел на сигару, катая ее между пальцами. — Сынок, мне нужно, чтобы ты сделал одну работенку, причем очень важную, она может быть опасной и наверняка неприятной. Ты готов?
У Флэндри екнуло сердце.
— В моих интересах быть готовым, не так ли?
Абрамс внимательно посмотрел на Флэндри.
— Довольно находчивый ответ для девятнадцатилетнего, но до конца ли ты искренен ответь мне?
— Да сэр… думаю, что да.
— Я тебе верю. Я должен верить тебе. — Абрамс выпил и глубоко затянулся. Затем неожиданно сказал. — Слушай внимательно, давай рассмотрим все факты которые мы имеем. Я думаю, что у тебя хватает природного здравого смысла (это видно по твоим глазам) чтобы понять что у Брехдана нет ни малейшего намерения урегулировать ссору на Старкаде. Некоторое время я думал что он рассчитывает предложить нам мир в обмен на что-то другое, очень необходимое ему; если бы лето обстояло так он не выбрасывал бы столько средств на переговоры, а пришел бы к соглашению с минимумом затрат. Мерсеяне в отличие от нас людей не получают удовольствия упражняясь в искусстве спора. Если бы Брехдан хотел заключить сделку Хоксберг уже давно был бы дома с предварительным докладом. Вместо этого говоруны Брехдана затягивают переговоры бесконечными увертками и неуместными вопросами. Даже Хоксберг уже по горло сыт этим. Вот почему, я думаю, Брехдан лично пригласил его со свитой в Дангодхан порыбачить да поохотиться недельку-другую. Частично потому что это само по себе оттягивает время, а частично — чтобы успокоить виконта «жестом доброй воли». — Абрамс очень точно спародировал Брехдана. — Меня тоже пригласили, но я отказался сославшись на то что хочу завершить свои исследования. Если бы Брехдан хорошенько подумал, он наверняка бы нарушит традицию и пригласил донну Персис — как дополнительный стимул еще дольше задержаться в горах. Пока же он не побаловал своих гостей большим разнообразием. Ты ведь знаешь у мерсеян на службе есть и земляне.