ГЛАВА VI,
в которой Джек подвергает проверке принципы высшей философии отца и наконец постигает горькую истину, хотя и не целиком
На следующее утро мастер Джек Изи чувствовал ломоту во всём теле и испытывал великий голод, но так как мистер Бонникасл внушил ему, что он получит только удары тростью вместо завтрака, если не выучит свои буквы, Джонни проявил достаточно мудрости, чтобы сказать наизусть весь алфавит. За свои старания он получил от мистера Бонникасла много похвал, которые, если и не были оценены им по достоинству, все же нравились ему гораздо больше, чем побои. Мистер Бонникасл отметил, что сломил упрямство мальчишки, преподав ему краткий, но своевременный урок суровости. Поэтому он передал его в руки своих помощников, а поскольку последние обладали теми же правами побуждать любовь к учению, Джонни вскоре стал очень послушным ребёнком.
Можно было подумать, что все домашние будут долго переживать разлуку с Джонни, однако этого не случилось. Во-первых, доктор Миддлтон обратил внимание миссис Изи на то, что в школе порка не применяется, тогда как дома не исключена возможность повторения трёпки, которую Джонни получил от отца, а во-вторых, хотя миссис Изи полагала, что она не перенесёт разлуки с сыном, она вскоре убедилась, что без него ей живётся счастливее: избалованный ребёнок всегда является источником забот и беспокойства в доме, а с отъездом Джонни оказалось, что покой и отдых ей больше по душе. Вскоре она отвыкла от него и стала довольствоваться тем, что виделась с ним только время от времени. Слушая отчёты доктора Миддлтона об успехах мальчика, она окончательно примирилась с пребыванием Джека в школе и его короткими наездами домой во время каникул.
Джон Изи делал большие успехи в учёбе, так как у него были большие природные способности, и каждый раз, выслушав доклад доктора Миддлтона, мистер Покладистый потирал руки от удовольствия и поговаривал: «Пусть мальчик поучится ещё годика два, а тогда я сам возьмусь за него, чтобы дать ему полировку». Во время каникул он пользовался каждой возможностью, чтобы вбить в голову Джонни свои идеи о равноправии людей. Казалось, что Джонни слушает разглагольствования отца лишь краем уха, но поведением своим подтверждал, что они не пропадают даром, поскольку хватал всё, что ему нравилось, не спрашивая на то позволения родителей. Таким было воспитание нашего героя до момента достижения им шестнадцатилетнего возраста, когда он превратился в крепкого, статного и пригожего юношу, правда, несколько развязного и болтливого — по этой части, при желании, он мог бы заткнуть за пояс своего отца.
Самому мистеру Изи больше всего нравилось в сыне его красноречие. «Правильно, Джек, оспаривай этот пункт, давай, Джек, мой мальчик», — говорил он, когда Джек вступал в спор с матерью, и, повернувшись к доктору Миддлтону, замечал, потирая руки:
— Поверьте мне, доктор, Джек ещё станет известным, очень известным человеком.
Затем он подзывал Джека и давал ему гинею в награду за ум, пока наконец Джек не уверился, что спорить — на самом деле очень умное и дельное занятие. Он никогда не делал попыток вступать в спор с мистером Бонникаслом, поскольку находил, что аргументы мистера Бонникасла слишком сильны для него, но он спорил со всеми ребятами в школе, пока спор не переходил в драку, которая и решала его исход. А иногда он спорил с младшими учителями. Короче, к началу летних каникул, о которых мы сейчас начинаем наш рассказ, Джека просто распирало от массы аргументов, от желания спорить где угодно и с кем угодно. Он только тем и занимался, что расчленял любой спорный вопрос по пунктам и оттачивал аргументы к каждому из них до остроты булавочной иголки, хотя им иной раз и недоставало остроты ума.
Однажды Джек целое утро безуспешно рыбачил в реке, как вдруг заметил какой-то большой пруд, по всем признакам хорошо заселённый рыбой. Он раздвинул доски в заборе, проник в парк и, усевшись на берегу, забросил леску в воду. Он успел вытащить несколько отличных рыбин, когда его вежливо поприветствовал владелец пруда, появившийся в сопровождении двух сторожей:
— Не откажите в любезности, молодой человек, сообщить мне, как вас зовут, — осведомился владелец у Джека.
Теперь Джек был всегда учтив и вежлив.
— С удовольствием, сэр, меня зовут Джек Изи, к вашим услугам, сэр.
— Думается, вы уже оказываете мне услугу, ловя рыбу в моём пруду, — ответил тот. — Сударь, известно ли вам, что вы нарушаете права частного владения?
— Дорогой сэр, этот вопрос представляется мне спорным, — ответил Джек. — По общепринятому смыслу, «нарушение прав частного владения» означает вторжение какого-либо лица на землю или иную собственность, принадлежащую другому лицу, без согласия владельца. Так вот, сэр, этот вопрос может быть сведён к следующему: не создан ли весь мир для всех? Имеет ли право отдельная личность либо группа отдельных лиц притязать на исключительное владение той или иной его частью? Пока что, сэр, я изложил предпосылку, а теперь мы обсудим эту проблему по частям.