-- Что, что случилось? -- отец не до конца проснулся, был шокирован и не мог оценить ситуацию.
Отец долго не мог понять что со мной происходит. Я нес что-то про капсулы в животе, про то, как они там взрываются. Он дал мне тазик, я пытался вырвать, ничего не получалось. Когда он окончательно проснулся, то понял, что я под кайфом, и в моем желудке ничего нет. Это просто очередные галлюцинации от наркоты.
На следующий день я пошел вместе с ним и мамой в театр.
22.
-- Этот дебил, съел сегодня девять таблеток экстази и поехал выбирать себе велосипед, -- ржал Худой.
-- И как велосипед? -- спросил я, разделяя горку амфетаминов на две ровные, жирные полоски.
-- Да ты у него спроси. Хотя сейчас он тебе точно скажет, что все нормально, замечательно даже.
Я снюхал стафф жадно, не поделившись ни с кем. И не почувствовав прихода, спросил:
-- В принципе, по велосипеду можно было бы определить, насколько хороши таблетки. А что, я не понял, остались?
-- Ну да.
-- Давай.
До клуба мы как обычно добирались вдвоем со Штакетом. Там нас ждали его друзья. Несмотря на стимуляторы, я не запомнил дороги. Обычные пьяные провалы в памяти. Пришел в себя я только у входа. Охранники не хотели меня запускать внутрь, но мне каким-то образом удалось их убедить и просочиться внутрь.
Вечеринка, смазанная и громкая, напрочь выпала из моей памяти. Помню только, как съел колесо, меня сильно вперло. А дальше какая-то телка, такси и снова я на районе. Все в той же компании. Целый день я стоял на улице с загулявшим Валерой. Кричал что-то.
Потом меня затащили домой к Бунину. Отец пытался меня найти. Парни не сказали где я.
Очнулся я на руках у отца, когда блевал с балкона чем-то красным.
Телку звали Лилу. На самом деле, у нее наверно было какое-то другое, настоящее имя, но всем она представлялась именно так. Её нельзя было назвать ни девушкой, ни девчонкой, ни женщиной, она была именно телкой. С короткими, крашенными в платиновый волосами.
Не понимаю, как мне удалось взять у нее номер телефона. Если честно, то я просто этого не помнил. Она вела себя странно. Все наркоманы ведут себя странно. И если все люди, нормальные люди, с кредитами, планами на будущее и ответственной работой унылы одинаковы, то все алкоголики, наркоманы и просто психи ебануты по-своему.
Некоторые из них видят несуществующих жуков, которые ползают по стенам их жилища, заползают им в уши, ноздри и прочие отверстия, другие находят у себя неизвестные болезни, другие думают, что они на самом деле знаменитые люди, порой умные, за третьими гоняются шпионы. Некоторые из них невыносимы до крайности, с другими весело. Они поднимают другим настроение своими безумными россказнями.
Лилу больше всего походила на рыбу. Она ничего не помнила, и мало чего понимала.
-- Ты знаешь, у меня был парень, ну как парень, нас с ним объединял животный секс. И вот теперь мне очень плохо без секса, -- сказала она мне как-то раз в баре.
Она и сама работала барменом. Все наркоманы работают барменами. Скоростные наркоманы. Сомневаюсь что опийные способны хоть на какую-то деятельность. А таким, которые начинают свой вечер с дорожки, самое то. Куча болтливых алкашей всегда органично вписываются в приход.
Что хорошего в девушке-бармене? То, что ей везде наливают бесплатно. Да и с тебя денег не берут. Или хотя бы дают существенную скидку. Бармены всегда тащат из кассы, да и других способов обмана ненавистных работодателей-капиталистов не чураются. Приятно когда их обман идет на пользу тебе.
А еще в них хорошо, то, что сами они работают в баре. И иногда можно к ним прийти и напиться, заплатив процентов двадцать от полного счета. Мне всегда нужен был алкоголь, когда я употреблял галлюциногены. Поэтому одним субботним днем, я впрыснул себе в рот жидкость из тюбика средства против насморка и отправился к Лилу. С собой я взял Валеру.
Я напивался и бредил. Бредил и напивался. Мы проторчали там до самого закрытия. Мы хотели уйти раньше, но как только вышли из бара нас нагнала Лилу:
-- А счет?
То ли мы были сильно пьяны, то ли просто друг друга не поняли. Пришлось возвращаться и оплачивать. И понятное дело, взять еще. Лилу с напарником уже поднимала стулья и собиралась закрывать заведение, завязалась какая-то драка, а мы все сидели и сидели.
Вышли мы вместе с Лилу и я пытался уговорить её поехать вместе со мной. Валера, понимая интимность ситуации удалился, как впрочем и Лилу. Уговорить мне её не удалось. В итоге я долго пытался остановить машину, поругался с одним из бомбил, и раза с десятого все же умудрился уговорить кого-то довезти меня до дома за разумную цену.
-- Все мужики козлы! -- написала она мне ранним утром.
-- Почему? -- спросил я.
Хоть мне и было все равно. Мне вообще на все уже было наплевать. И давно. Но это очередное похмелье стало очередной каплей, вызвавшей очередной психоз. Мне казалось что я вовлечен во все события происходящие вокруг. Когда я включал новости, и видел взрывы, мне казалось, что это я в них виноват. Когда я выходил на улицу и смотрел в ясное небо, то мне думалось, что я индиго, что я растворен в этом небе, что меня как такого нет, а есть огромный мир и я в каждом его уголке.
На протяжении месяца меня просто глючило. Я редко выходил из комнаты и вставал с дивана. Лилу мне иногда писала и я ей вяло отвечал. Но все проходит, даже приступы душевной болезни. Все возвращается на круги своя.
Я вернулся в Академию, я продолжал ходить на пары. Я больше не чувствовал себя изгоем. Все относились ко мне нормально. Не знаю, почему это произошло, то ли потому что я напал на них в карауле. То ли потому что у меня и правда выходило порой смешно шутить, а может потому, что я был замечательным собутыльником.
И, конечно, меня снова позвали на вечеринку. А я, в свою очередь, позвал Лилу. Мы собрались большой и веселой компанией, поймали тачку и двинули в клуб. Я вез с собой таблетки, мне хотелось угостить Лилу. Мало ли. Может быть в этот раз удастся.
Клуб как обычно встретил рассадой наркоманов различной степени трезвости. Из этой разноцветной и потной толпы выделялись две девчонки, они шли, держась за стену и одна из них, выкатив глаза с расширенными до неприличия зрачками причитала:
-- Бля, стены колючие!
Таблетки я, как обычно пронес в носке. Это стало доброй традицией. Странное дело, мне удалось пройти целых два милицейских заграждения. Лилу все не подходила. Я двинулся на танцпол и закинулся таблеткой.
Таблетка не работала.
А может быт мне просто наскучили вечеринки. Уже нельзя было добиться того благостного эффекта, мощного прихода, которые разносится по всему телу и тащит тебя биться в конвульсиях под жесткий бит.
Я слегка покачивался и смотрел на людей вокруг. И вдруг я увидел Аню. Мне казалось, что я видел её еще у входа. Когда она сдавала куртку. Мы даже пересеклись с ней взглядами. После всех моих галлюцинаций, я свыкся с мыслью, что порой я вижу то, чего нет на самом деле, то что я хочу увидеть, или то, чем хочет измучить меня мое больное сознание. Но, увидев её во второй раз я понял, что это реальность. Злая шутка. Аня была с парнем.
Я увидел их в толпе, и протиснулся к ним. Парень стоял, держал на руках кофту, а Аня танцевала рядом. Я подошел к ней и спросил:
-- Сигареты не будет?
-- Держи, -- она протянула мне пачку, -- подняв на меня свои холодные голубые глаза. В ней была вся та же усталость, только теперь к ней прибавилось безразличие, которого раньше я в ней не замечал.
-- Этот с тобой? -- показал я на парня.
-- Ага. Нашел себе новую любовь? -- спросила она.
-- Да. Вон она.
Мне повезло, Лилу стояла у барной стойки и мне даже не пришлось врать. Я засмеялся и двинулся к ней.