В естественных условиях, без вмешательства человека, формирование новых видов растений и животных чаще всего происходит очень медленно, на протяжении, сотен и даже тысяч лет. Понятно поэтому, какое громадное теоретическое и практическое значение имеет поставленная Мичуриным задача: планомерно выводить новые, лучшие и более продуктивные сорта плодово-ягодных растений в короткие сроки, несравненно более короткие, чем это делается в природе, в сроки, исчисляемые годами, а не столетиями и тысячелетиями. «Мы должны уничтожить время и вызвать в жизнь существа будущего, которым для своего появления надо было бы прождать века...»[7] — писал Мичурин. До него ни один ученый-биолог не ставил перед собой такой задачи, да и решить эту задачу средствами старой, домичуринской биологии было совершенно невозможно.
До Мичурина планомерное создание новых сортов культурных растений считалось не только практически невозможным, но даже теоретически немыслимым. В области растениеводства господствовало глубоко ошибочное мнение, будто бы человек «не в состоянии изменить свойств, данных растениям самим творцом»[8].
«Культурою, - писал Р. Шредер, — можно временно улучшить или ухудшить то или другое свойство всякого растения или его части, но нельзя переделать их в другие видоизменения, из дичков и помесей или гибридов нельзя вывести растения со свойствами им не прирожденными»[9]. Даже такой выдающийся ученый-лесовод, как Г. Ф. Морозов, считал, что-де лучше природы не создать. Невозможным признавалось не только планомерное выведение новых сортов культурных растений, но даже простое разведение в условиях данного климата готовых, уже известных сортов, произрастающих в условиях другого климата. Например, считалось общепризнанным, что в условиях сравнительно сурового климата средней полосы и особенно севера России нельзя разводить сорта культурных растений, выведенные в условиях более мягких климатов. А между тем, вопреки этим мнениям, Мичурин с самого начала своей деятельности был непоколебимо убежден в возможности и необходимости успешного решения подобных задач. Это убеждение покоилось не на предвзятом мнении, а на всестороннем изучении Мичуриным жизни растений и на прочной материалистической философско-теоретической основе.
Только ученый — материалист и диалектик, проведший всю свою сознательную жизнь в «университете природы», в саду и на грядках, мог поставить перед собой такую смелую задачу — планомерно и в короткие сроки создавать новые, еще небывалые сорта растений и передвинуть границу произрастания южных культур далеко на север.
Дарвин все свое внимание сосредоточил на изучении и объяснении роли и значения лишь одного из трех открытых им основных факторов развития живой природы, а именно - отбора приспособлений. Что же касается двух других факторов - наследственности и изменчивости, — то Дарвин сам не изучал их причин, а опирался на те данные об этих закономерностях развития организмов, которые давала сельскохозяйственная практика.
Мичурин и его последователи изучили и раскрыли основные причины и закономерности наследственности и ее изменчивости и таким образом восполнили весьма существенный пробел, существовавший в дарвиновской теории эволюции живой природы.
Мичурин первый заложил основы вполне научной теории гибридизации (скрещивания) растений. Он заново сформулировал положение о соотношении филогенеза (то-есть родового, исторического развития) и онтогенеза (то-есть индивидуального развития организмов) и поставил на вполне научную дорогу учение об обмене веществ между организмом и внешней средой. Исследования Мичурина послужили основой для нового, диалектико-материалистического понимания проблемы вида, процесса видообразования, внутривидовых и межвидовых взаимоотношений особей.
Характерной чертой мичуринского учения является его боевой, воинственный, наступательный дух, его непримиримость к религиозно-идеалистическому мировоззрению и к идеалистическим направлениям в естествознании. Громадной заслугой мичуринского учения является то, что оно до конца разоблачило идеалистический характер одного из самых реакционных направлений в современной биологии — вейсманизма-морганизма, представляющего собой одну из цитаделей религии.
Для того чтобы замаскировать свою реакционную сущность и внушить ученым доверие к себе, вейсманизм-морганизм присвоил себе наименование «неодарвинизма» (то-есть «нового», «современного» дарвинизма). На самом деле он не только не продолжает учение Дарвина, но и прямо направлен против основы основ этого передового учения — против материалистической теории постепенного развития живой природы. Этому великому научному открытию, составляющему один из краеугольных камней современного естествознания, вейсманизм-морганизм противопоставил свои антинаучные взгляды на живую природу как на случайное скопление случайно возникших видов растений и животных, неизменных и «извечно» предобразованных вместе со всеми их признаками, свойствами и склонностями.