Солнце они нашли. Судя по фразе, его нужно совместить с Луной. Найти её было весьма просто. Вилл поднял голову к усыпанному звёздами ночному небу и отыскал молочный круглый диск. Вот она — висит, окружённая тысячами звёзд, но никак взаимодействовать с ней не сможешь. Вилл даже протянул руку к небу и попробовал ткнуть в Луну. Естественно, ничего не случилось, а где-то далеко над этим поступком невидимо посмеялась система.
«Совместить Солнце с Луной». Рука покрепче сжала табличку. Вилл посмотрел на неё, и в голове тут же родилась мысль, странная, но в то же время самая логичная. Всё ведь так просто. Вилл взял табличку второй рукой и поднял её к небу, держа на манер развёрнутого свитка. Идеально круглую дыру в середине он совместил с таким же идеальным диском на небе.
— Совместите Солнце с Луной, — прошептал Вилл.
Все сперва удивлённо посмотрели на него, а после, переведя взгляд с таблички на небо, три лица прояснились.
— Точно! — восторженно сказала Ди. — Вилл, молодец!
— Полностью поддерживаю, — с мягкой улыбкой сказала Мория.
Вилл улыбнулся в ответ и опустил руки.
— Но ничего не случилось. Выходит, это нужно сделать в полночь? — спросил Брэйв.
Вилл кивнул, положил табличку на землю и вытащил из инвентаря кубок. Минута. Вилл почувствовал, как Мория мягко обняла его сзади. Держать табличку одной левой рукой было тяжело, но система помогла поднять её и держать ровно, без дрожи. В правой руке Вилл сжал кубок. Тридцать секунд. Двадцать.
«Пожалуйста, давай только без глупостей», — мысленно попросил у игры Вилл. Скорее всего, если всё сделано верно, то откроется какой-нибудь квест, или кубок разблокирует все скрытые свойства и текст. Десять секунд. Рука немного затекла. Пять. Может быть, игра зрения, но солнечные лучи, расположенные по краям, словно загорелись молочным светом Луны.
— Чёрт!
Едва таймер показал шесть нулей, как Вилл рухнул на колени. Руки сами выпустили табличку и кубок. Боль была такой острой, что Вилл забыл всё, даже своё имя и как дышать. По сравнению с этим попадание магическим шаром бешеной феи из Собора напоминало лёгкий, едва ощутимый укол. Казалось, словно кто-то прикладывал раскалённый прут ко всем точкам тела сразу — вот острая боль пронзила голову, а через мгновение била в живот. Руки и ноги словно тянули изо всех сил в разные стороны.
— Вилл? Что с тобой?
Вилл слышал испуганные голоса, но разум отказывался различать их. Боль не уходила, а била ещё сильнее и острее. Силы покидали виртуальное тело. Разум поглощала тьма. Вилл отчаянно цеплялся за единственные оставшиеся внутри островки света, но боль и тьма нещадно отдирали от тепла и тянули к себе. Прежде чем провалиться в окончательный мрак, взгляд каким-то чудом успел зацепиться за три перепуганных лица.
Глава 17
Вилл пропустил момент, когда пустота, в которой не было ничего и никого, превратилась во тьму, в которой угадывались посторонние звуки. Приятное потрескивание огня в камине, стук ложки о дно посуды, лёгкие шаги по деревянному полу. Эти звуки успокоили разум, как ребёнка успокаивает прижимающая к себе мать.
«А нужно ли открывать глаза?» — устало подумал Вилл. Прошедшие месяцы прошли в тоске, страхе и отчаянии. Он словно каждый день смотрел в кривое зеркало — вроде угадываешь какие-то символы, но всё искажено настолько, что смотреть неприятно. Здесь же хорошо — тепло, мягкая постель и удобная подушка под головой.
«Плюнь на всё и лежи», — шептала одна часть разума. Вилл подавил её. Нет. Случилось что-то неправильное. Воспоминания начали возвращаться. Они отправились искать знаки, которые помогут раскрыть истинное назначение таинственного кубка. Они ползали возле пещеры…нашли табличку…Солнце сошлось с Луной…боль…острая, грубая, невыносимая.
«Ребята», — тревожно пронеслось в голове. Если острая вспышка боли пронзила его, то что насчёт остальных? Всё ли с ними хорошо?
Вилл постарался собрать все силы, но их хватило лишь на то, чтобы немного приподняться на кровати и рухнуть обратно. Нет, ещё слишком слаб.
— А?
Вилл немного повернул голову. На него с удивлением смотрела женщина примерно лет сорока пяти с тёмными кудрявыми волосами. Одета она была в красное платье без каких-либо красот и излишеств, спадающее до самого пола. Под глазом был заметен небольшой, почти заживший синяк. Правой рукой женщина держала нож, а левой — картофелину.
— Надо же, ты проснулся! Ну наконец. Я уже всю надежду потеряла.