Стараясь прояснить ситуацию, журналисты на следующий день в ходе брифинга в госдепартаменте задали вопрос, есть ли у США какие-либо обязательства по защите Кувейта. В ответ помощник госсекретаря по связям с прессой Маргарет Тутуайлер заявила: «У нас нет с Кувейтом никаких договоров по вопросам обороны, и ему не давалось никаких специальных обязательств по вопросам обороны или безопасности». А когда ее прямо спросили, придут ли Соединенные Штаты на помощь Кувейту в случае нападения на него, она ограничилась такими словами: «Мы остаемся также сильно привержены поддержке индивидуальной и коллективной самообороны наших друзей в Заливе, с кем нас соединяют глубокие и давние связи». Словом, как хочешь, так и понимай: с одной стороны, вроде бы подмигивание Багдаду (ни договорных, ни других обязательств у США защищать Кувейт нет), с другой – что-то похожее на подбадривающий кивок Кувейту (привержены, мол, поддержке друзей в Заливе).20
В этом контексте очень знаменательной явилась публикация тогда же газетой «Вашингтон пост» следующих откровений неназванного высокопоставленного американского военного (в США обычно под ним понимается председатель группы начальников штабов). Это лицо заявило, что если Ирак захватит небольшую часть кувейтской территории в качестве средства давления на Кувейт в ОПЕК, то Соединенные Штаты, вероятно, не станут прямо бросать вызов такому шагу, а вместе со всеми арабскими правительствами осудят его и будут побуждать Ирак отступить. «Мы не собираемся воевать, – заявило это лицо, – но вы увидите корабли и учения».21
О чем Саддам Хусейн беседовал с послом США перед вторжением
В этой ситуации Саддам Хусейн, которого такая двусмысленность позиции Вашингтона, наверное, и подбадривала, и настораживала, решил лично оказать на США дополнительный нажим. С этой целью 25 июля он пригласил к себе американского посла Эйприл Гласпи и провел с ней двухчасовую беседу, с самого начала предупредив, что все сказанное представляет собой его личное послание президенту Бушу. Существует дословная версия этого примечательного разговора, преданная гласности Багдадом 11 сентября 1990 года. Полгода спустя на слушаниях в Вашингтоне в сенатской Комиссии по иностранным делам, а потом в аналогичной комиссии палаты представителей Гласпи заявила, что в этой версии есть искажения и кое-что выпущено, но своего варианта американская сторона не привела (его просто не существует, так как Гласпи была у президента одна и записать сама дословно разговор не могла). Однако, как отмечала американская пресса, лица, знакомые с направленным Гласпи из Багдада 8-страничным отчетом о беседе с президентом Ирака, не усматривали тогда принципиальных расхождений между ним и упомянутой иракской записью.
В свои 48 лет Эйприл Кэтрин Гласпи была опытным профессиональным дипломатом с большим стажем. До того как стать послом в Ираке, она успела поработать в Аммане, Эль-Кувейте, Стокгольме, Бейруте, Каире, Лондоне, Нью-Йорке и Дамаске, а непосредственно перед назначением в Багдад возглавляла одно из ближневосточных подразделений госдепартамента. Она прекрасно владела арабским языком и считалась одним из лучших американских специалистов по Ближнему Востоку. И хотя на беседу к С. Хусейну ее пригласили неожиданно и она не имела возможности запросить из Вашингтона дополнительные инструкции, она хорошо знала позицию США и была в курсе всех последних публичных заявлений Вашингтона (некоторые из них она даже успела передать чуть раньше в иракский МИД). Тем показательнее будет ее реакция на высказывания иракского руководителя.
Если судить по иракской версии, Саддам Хусейн провел разговор энергично, жестко и наступательно. Он начал с экскурса в историю американо-иракских отношений, давая понять, что американцам и в прошлом доводилось допускать ошибки. Оттенив неблаговидность «Ирангейта», президент противопоставил ему огромные жертвы, которые понес Ирак в борьбе с иранским фундаментализмом, защищая не только себя, но и американских друзей из числа стран Залива, которых США сами, как считал президент, не смогли бы защитить, разве что с помощью ядерного оружия, ибо американское общество не может, в отличае от иракского, позволить себе терять по десять тысяч солдат всего в одном сражении. Дав таким образом понять, что Вашингтон в большом долгу перед Багдадом, он заявил, что хочет быть Америке другом, но далек от того, чтобы набиваться в друзья. С. Хусейн подчеркнул, что он уважает интересы США в Заливе, их право заботиться о своих друзьях, понимает значение для США беспрепятственного потока нефти из стран Залива. Напротив, некоторые круги в Вашингтоне (из них С. Хусейн подчеркнуто исключил лично Буша, Бейкера и Келли) настраивают страны Залива против Ирака, советуют им не оказывать Ираку финансовую помощь, раздувают дискуссию о том, кто, мол, придет в Ираке на смену Саддаму Хусейну, ведут антииракскую кампанию в прессе, причем тон в ней задают государственные СМИ Америки. «Неужели в этом награда Ираку за его роль в обеспечении стабильности региона и его защите от нашествия?» – так подытожил президент перечень своих претензий к правительству США.