Ситуация усугублена тем, что к прошлым ошибкам Багдада то и дело добавляются новые, из-за чего экономические санкции сохраняют свое действие значительно дольше, чем могло бы быть. Отношения Багдада с ООН оставляют желать лучшего, их то и дело лихорадит. Политическое положение Ирака на международной арене остается ущербным. Пропасть, пролегшая между Багдадом и правительствами ряда арабских стран, почти не сузилась. Короче, какой срез жизни ни возьми – экономический, социальный, дипломатический, – в каждом положение Ирака хуже, чем было до покушения на Кувейт.
В сущности Багдад своей политикой сам загнал иракский народ в некое подобие гетто. Страна оказалась в положении политической, экономической и иной изоляции со всеми вытекающими из этого последствиями, от которых прежде всего страдает она сама, ее народ. Иракское руководство винит в этом кого угодно, но только не себя, хотя действуй оно иначе, особенно по отношению к ООН, ее решениям и к Кувейту, окружающих сейчас Ирак барьеров давно уже могло не быть.
Могут сказать, что в существовании этих барьеров виноваты США и некоторые другие страны Запада. Да, Запад тут не без греха, особенно Вашингтон. Но и не следует преувеличивать всесилие Запада. Он не смог бы действовать с такой легкостью, если бы в этом ему не помогала политика Багдада. Логика конфронтации, которой Багдад продолжал следовать, облегчала Соединенным Штатам и некоторым другим участникам МНС противостоять усилиям тех, кто хотел бы покончить с санитарным кордоном. Некоторых соседей Ирака нынешнее его незавидное положение вполне устраивает, так как потенциальную опасность для себя они по-прежнему видят в Ираке, вернее в существующих в нем порядках. А в этом смысле там мало, что изменилось. Больно сознавать, что крупная арабская страна с трудолюбивым населением, наделенная огромными нефтянными богатствами и вполне могущая процветать, находится в столь глубоком упадке. В значительной степени это, конечно, расплата за две войны, развязанные против соседей. Но расплата не может длиться бесконечно, а экономические санкции быть постоянно действующими. Народ Ирака достоен лучшей участи.
Теперь о других следствиях кувейтского кризиса. Агрессия против Кувейта повлекла за собой цепь событий, результатом которых стало возрастание претензий США на ведущую роль в мировых делах. «Бурей в пустыне» американцы успешно преодолели вьетнамский синдром и убедились в своей способности эффективно вести войны нового типа, опираясь прежде всего на свое военно-техническое превосходство. В этом плане Багдад предоставил Вашингтону прекрасную возможность в течение целых шести недель отрабатывать эту новую модель войны, а заодно испытывать в боевых условиях самые современные виды оружия.
Выступив главным организатором МНС и добившись убедительной победы при совершенно ничтожных собственных потерях, США наглядно продемонстрировали свои возможности. Это – серьезный политический капитал, который работает на имидж Америки как дееспособного лидера и силы, с которой лучше не конфликтовать. Работает этот капитал в том числе на Ближнем и Среднем Востоке.
Агрессия Ирака заставила, если не все, то многие арабские государства по-новому взглянуть на проблемы обеспечения собственной безопасности. В этом смысле Багдад хорошо помог Вашингтону. В арабском мире, во всяком случае в некоторых его частях, заметно усилилась заинтересованность в американском военном зонтике. Особенно это коснулось стран Персидского залива.
Если смотреть на вопрос шире, то продемонстрированная Соединенными Штатами в небе Ирака новая модель войны стала толчком к переосмыслению в глобальном масштабе ряда прежних постулатов военного строительства и курсу на военные реформы и переоснащение вооруженных сил десятков стран. И выигрывают здесь те, у кого есть на это средства. В выигрыше оказались и соответствующие военные корпорации США – основные поставщики новейших вооружений.
Еще одним следствием агрессии Ирака стал глубокий раскол в арабском мире. Главный водораздел пролег между теми, кто ради самозащиты и отпора агрессии вошел в антииракскую коалицию и оперся на иностранную военную помощь, и теми, кто счел приглашение иностранных войск недопустимым или нежелательным. Источником разногласий было и остается отношение к иракскому режиму, его политическому курсу и устремлениям. Трещины в арабском мире оказались столь глубокими, что после Каирского саммита 1990 года на протяжении следующего десятилетия не было ни одной общеарабской встречи в верхах (лишь в октябре 2000 года удалось собрать такой саммит и то по вопросу, где у арабов всегда была высокая степень единства – по вопросу поддержки палестинцев в их противостоянии Израилю).