Я не хотел бы комментировать то, что Вы говорили относительно внутреннего положения в Ираке. В словах товарища Горбачева я увидел серьезную заботу о том, в каком тяжелом положении может оказаться дружественный нам иракский народ. Совершенно очевидно, что в отсутствие политического урегулирования положение в Ираке будет становиться все более сложным. Как это скажется на настроениях широких народных масс, Вам виднее. Но мы не стали бы сбрасывать со счетов вероятность того, что ухудшение жизни будет вызывать отнюдь не прилив энтузиазма и любви к правительству.
Вы вернулись к примеру, который привел Президент СССР относительно положения, в котором оказался Египет в 1967 году. Тогда нам пришлось спасать Египет. Положение его было отчаянным. Лишь тогда, когда нам удалось достигнуть договоренности с США, было остановлено наступление Израиля. Насер совершил крупную ошибку. Заставив уйти войска ООН, он по существу открыл путь израильскому нападению.
Мы знаем, что Ирак – крупное государство с развитой военной структурой и сильной армией. У вас богатый опыт, обретенный в восьмилетней войне против Ирана. Это – весьма существенные обстоятельства, которые принимаются в расчет в генеральных штабах западных стран. Но в 1967 году Египет и Сирия потерпели поражение лишь от одного Израиля. С тех пор Израиль не стоял на месте. В военном отношении он сейчас не тот, что в 1967 году. Думать, что можно с успехом противостоять США, Англии, Франции, Израилю и другим странам, – это, извините за откровенность, переоценка своих возможностей.
Я не вижу, на чью помощь вы могли бы рассчитывать. Возможно, вы получили конфиденциальные заверения от некоторых арабских государств. Но то, что мы знаем, подводит нас к мысли о том, что никто из арабов вам помогать не будет. Я не говорю о демонстрациях. Они будут, но реального воздействия на ход войны они не окажут. У нас идет прямой товарищеский разговор. Мне представляется, что мужество не в том, чтобы говорить: мы никого не боимся, а в том, чтобы взглянуть в глаза реальной действительности. А она не радостна.
Сегодня на беседе в Кремле речь шла о трех альтернативах. Первая – это военное решение, которое мы не приемлем, потому что оно будет сопряжено с большими жертвами и, по нашим оценкам, будет не в пользу Ирака. Вторая альтернатива – продолжение реальной экономической блокады Ирака. И время здесь тоже не ждет. Учитывая нынешнюю позицию Ирака, который отвергает резолюции СБ ООН, прежде всего 660-ую, перед Советом Безопасности не будет иного выбора, кроме как ужесточить ранее введенные санкции. Мы не хотели бы идти по этому пути. Однако существует железная логика поведения, которая будет подталкивать СБ ООН к принятию новых резолюций. Их можно будет оттягивать, добиваться ослабления, как мы это делали в отношении резолюции 665. Однако, с моей точки зрения, их принятие будет неизбежным.
Вот почему сегодня мы делаем особенный упор на третий путь – путь политического решения. Все предложения, которые до сих пор исходили от Каддафи, Арафата, президента Туниса, имели в своей основе одно и то же: Ирак уходит из Кувейта, а США должны уйти с Аравийского полуострова. У каждого из этих лидеров свои нюансы в подходах, но они касаются частностей, а не главного. Во всех предложениях просматривается нежелание их авторов стать свидетелями эскалации конфликта, нарастания военной опасности. Ключи к развязке находятся в Багдаде. Вот почему нам сегодня так хотелось услышать от Вас нечто, что позволило бы нам опереться на этот новый элемент иракской позиции и повернуть развитие событий из русла вооруженной конфронтации в русло политического решения.
Тарик Азиз, однако, упорно гнул свою линию, доказывая, что военный конфликт непременно закончится поражением США и их союзников. Он, в частности, говорил так:
«Мы не досадуем на то, что Вы прямо нам сказали о том, что мы, по Вашему мнению, переоцениваем свои возможности. Не беспокойтесь, мы уже проверили себя. Неверно сравнивать нас с Египтом. Конечно, египтяне наши братья, но они отличаются от нас. Египтянин 8 часов в сутки спит, 2 работает, а остальные 14 развлекается. Иракцы не таковы. Мы, может быть, даже излишне серьезны. Мы любим работать. Когда я возвращаюсь домой в 10-11 вечера, я считаю, что в этот день работы у меня было мало. В 1967 году египтяне и себя, и нас, и вас втянули в крайне неудобное положение. У них сильные глотки, но когда началась война, они не воевали. Мы же, если война начнется у нас, будем сражаться. Безусловно, нам противостоят великие державы. Но мы им будем стоить очень дорого. Они должны учитывать это. Может быть, кувейтский шейх им так дорог, что они готовы отдать за него десятки тысяч жертв?