Я уже говорил президенту Горбачеву, что, если противостоящие нам стороны полагают, будто они быстро нанесут сокрушительный удар, и уже на второй день с начала сражения мы завопим, прося прекращения огня у Совета Безопасности, они ошибаются. Мы будем продолжать сражаться, и, может быть, им самим придется обращаться в Совет Безопасности с такой просьбой. А мы тогда посмотрим, стоит ли соглашаться… Арабский регион в целом ныне подобен паровому котлу. Если американцы нанесут удар по Ираку, котел взорвется. Кипящая вода зальет все пространство от Ирака до Магриба, а ее брызги обожгут американцев. Может быть, это и к лучшему. По крайней мере мы избавимся от империалистов».
Видя, что дискуссия о перспективах войны вряд ли даст что-то новое и полезное, я ограничился лишь краткой репликой, сказав, что только будущее может показать, какой оборот примут события. Ясно одно, что военный вариант нежелателен. Мы знаем боевые качества иракского народа, но с нашей точки зрения, соотношение сил в военном плане складывается не в вашу пользу.
И, наконец, еще один фрагмент нашего разговора; теперь – по поводу Совета Безопасности. Вот как выглядел диалог:
Т. Азиз. Я уже просил президента СССР о том, чтобы вы оказали нам большую, чем раньше, помощь в Совете Безопасности.
А. Белоногов. Чтобы мы смогли помочь вам, вы должны помочь нам. Если позиция Ирака будет по-прежнему состоять в категорическом отрицании возможности вывода войск из Кувейта, то места для политического маневра практически не будет. Мы считаем для себя неприемлемым поглощение Ираком Кувейта. Мы не можем выступать против своих собственных принципов. Есть определенная граница, до которой мы идем в Совете Безопасности. Хотите нам помочь, снабдите аргументами, которые сегодня так ждал от Вас Президент СССР накануне своей встречи с Дж. Бушем.
Т. Азиз. Почему вы намерены идти дальше, чем уже пошли в Совете Безопасности?
А. Белоногов. Мировое сообщество не примирится с аннексией Кувейта. Это ясно всем. Давайте думать о том, как разрядить обстановку.
Т. Азиз. Но резолюции приняты. Зачем нужны новые резолюции СБ ООН, на возможность принятия которых Вы намекнули?
А. Белоногов. Совет Безопасности не может сидеть и бездействовать, когда не выполняются его резолюции. Вы – опытный дипломат и знаете, как поступают в таких случаях. Вот почему мы хотим увидеть в позиции Ирака какие-либо признаки, дающие возможность для политического маневра. Ведь каждое решение, о котором вы объявляете, вплоть до провозглашения Кувейта 19-ой провинцией Ирака, вызывает усиление конфронтации. Разрядить обстановку может только политическое решение на почве вывода иракских войск из Кувейта, а американских с Аравийского полуострова. Такова наша оценка.
Мы беседовали с Азизом более двух часов. К сожалению, и на Смоленской площади, как до этого в Кремле, он не сказал ничего, на что можно было бы опереться в Хельсинки как на доказательство готовности иракского руководства хоть к какой-то гибкости и возможности повернуть ситуацию в сторону политического решения. Позиция Багдада, как ее излагал нам Азиз, напротив, означала другую дорогу – к военному столкновению. Худшего «подарка» к встрече в Хельсинки трудно было придумать. Единственный позитив состоял в полученных мною заверениях Азиза, что он возьмет под свой личный контроль весь комплекс вопросов, связанных с отъездом из Ирака советских специалистов. Но и здесь не обошлось с его стороны без оговорок по поводу того, что отъезд советских специалистов до истечения сроков контрактов не вызывает, мол, энтузиазма у руководителей соответствующих министерств и ведомств Ирака. Вместе с тем, он утверждал, что иракское руководство не принимало никаких решений относительно удержания советских специалистов в стране.
На следующее утро (это уже было 6 сентября) я привез Тарика Азиза в Пресс-центр МИДа на Крымском валу. Журналистов собралось много. Азиз ограничился кратким вступительным словом, а затем ответил на вопросы. Высказывался он аккуратно, ни на йоту не отступая от известных публичных позиций Багдада, но и воздерживаясь от полемики. Говоря о состоявшихся в Кремле и МИДе беседах, он заявил, что несмотря на имеющиеся у СССР и Ирака расхождения в подходах «удалось на основе давних дружественных традиций провести искренний и сердечный обмен по всем затронутым в ходе встреч вопросам». Что же, можно считать и так, хотя, по правде сказать, на сердце скребли кошки: ведь как хотелось свернуть с дороги конфронтации, привезти в Хельсинки хоть что-то обнадеживающее относительно намерений Багдада! Не получилось…