Были и другие, более мелкие эпизоды, когда С.Хусейн отступал от ранее принятого решения, если того требовали обстоятельства. Так что жесткость, воля и упрямство в этом человеке вполне уживались с прагматизмом, если угроза нависала над ним самим.
Я никогда не встречался с Саддамом Хусейном, но много слышал и читал о нем, и почерпнутое убеждает меня в правильности характеристики, данной ему самим Е.М.Примаковым, который об основных свойствах его натуры отозвался так: «жесткость, нередко перерастающая в жестокость, воля, граничащая со своевольным упрямством, готовность напролом, любой ценой идти к цели» и все это в сочетании «с опасной непредсказумостью».4 Вот только выводы по части «спасения лица» С.Хусейна мы делали, похоже, разные.
Я считал и уверен, что не ошибался, что ситуация в самом Ираке была такова, что какое бы решение С. Хусейн ни надумал принять в отношении Кувейта, оно было бы принято как должное, даже без всяких объяснений со стороны лидера (мы сами хорошо знаем, как это бывало в нашей стране в период культа личности). А если бы президенту Ирака потребовалось пропагандистски красиво обставить уход из Кувейта, то и за этим дело бы не стало (Кувейт «наказан», другим странам Залива «преподан урок», арабские страны получили «достойный пример», как действовать для защиты своих интересов, цены на нефть подняты, всему миру и, прежде всего, Америке продемонстрированы сила и возможности Ирака и т.д. и т.п.). Ведь потом даже небывалый разгром Ирака был подан багдадской пропагандистской машиной как великая иракская победа.
Поэтому уйти из Кувейта С.Хусейну было совсем нетрудно. Трудно было захотеть так поступить. В этом и была проблема. А разговоры о «спасении лица» вполне устраивали Багдад, так как оставляли вопрос о Кувейте в подвешенном состоянии. Стратегия же С.Хусейна была нацелена на максимальное затягивание конфликта в твердом убеждении, что время работает на Ирак, что именно время – главный враг коалиции, которая непременно расколется под воздействием различных обстоятельств. Показательно, что с какими бы планами мирного урегулирования ни приезжали к Саддаму Хусейну те или иные арабские руководители и их эмиссары, какие бы подарки ради «спасения его лица» ни сулили, ни один план не получил поддержки Багдада. И не получил как раз потому, что каждый имел в своей основе презумпцию ухода Ирака из Кувейта.
Вот и нам, я считал, не стоило заниматься «спасением лица» иракского руководителя. Не было у него такой проблемы. Да и в нравственном плане это нас никак не украшало.
Продолжение миссии Е.М. Примакова
Возвратясь в Москву из поездки по четырем западным столицам, Евгений Максимович доложил президенту ее итоги и получил указание вылететь в Каир, Дамаск, Эр-Рияд и Багдад. В столицах Египта, Сирии и Саудовской Аравии, – писал Е.М. Примаков в «Правде», – президент поручил ему дополнительно обсудить возможности по активизации «арабского фактора», чтобы заставить Ирак вывести войска без применения военной силы, но и без его «вознаграждения» (!). Президент рекомендовал обрисовать на встрече с Саддамом Хусейном полную картину той ситуации, с которой придется столкнуться в случае отказа следовать требованиям мирового сообщества. Поручалось также вернуться к вопросу об эвакуации советских специалистов из Ирака.5
26 октября Е.М. Примаков находился в Египте, когда возможность его визита в Багдад чуть-было не оказалась под вопросом, так как иракское руководство решило пошантажировать Москву, пытаясь воспрепятствовать принятию Советом Безопасности новой резолюции. Что это была за резолюция, и вокруг чего разгорелся сыр-бор?
Во второй половине октября в Совете Безопасности ООН началась работа над очередной резолюцией по Ираку. Как и все предыдущие, она должна была стать ответом на ситуацию, которую создал и усугублял своими действиями Багдад. Оккупация Кувейта длилась уже почти три месяца, и за это время многие проблемы сильно обострились – обеспечение продовольствием и питьевой водой населения Кувейта; судьба заложников и других граждан третьих стран; положение в Кувейте иностранных дипломатов; умножавшиеся факты грубых нарушений прав человека в Кувейте и возведенное в систему разграбление страны. В порядок дня встал вопрос об ответственности Ирака по международному праву за ущерб, убытки и вред, причиненные Кувейту и третьим государствам, а также их гражданам и корпорациям в результате вторжения и незаконной оккупации Кувейта. Советский Союз, разумеется, участвовал наряду с другими членами Совета Безопасности в подготовке проекта резолюции, посвященной всей совокупности этих вопросов.