Принцесса и ее служанки были приятной компанией, а Джейми испытывала слишком большое облегчение от того, что находится вдали от двора, пусть ее в любую минуту и могли призвать обратно – ей не хотелось беспокоиться. Элия с любовью говорила о детях, о Рейнис, которой было почти два, и маленьком Эйгоне. Принцесса Лореза скончалась чуть ранее, от удара, и Элии хотелось, чтобы ее дети выросли, зная своих дядей и кузенов.
– Когда здоровье позволит мне, а Рейгар станет королем…
Многое изменится, вот что говорило ее лицо. Джейми почти ей верила.
Элия не говорила о Рейгаре, пока они не приблизились к Драконьему Камню. Ее откровения о браке были представлены под видом сестринских советов, какие можно дать любой высокорожденной девице, но Джейми все понимала. Она чувствовала скрытый поток ярости, который говорил: не повторяй моих ошибок.
– Я никогда не думала, что выйду за принца, – сказала Элия, сидя в кабине. – У меня никогда не было балов и ухажеров, как у других девушек, из-за моей… скажем так, слабосильности, – она чуть пожала плечами. – Некоторые полагали, что я буду бесплодной. Но матушка твердо намеревалась устроить мне хороший брак, и они с королевой были подругами… Полагаю, это всегда было ее планом – помолвить меня с Рейгаром. И конечно, я согласилась – он был самым красивым мужчиной, что я встречала. Он до сих пор такой, – поправилась она.
Но красивое лицо ничего не значит – Джейми закончила за нее фразу в своей голове. Казалось, они с принцессой обе выучили этот урок, и обе за него поплатились.
– Любой мужчина был бы счастлив иметь вас своей женой, – ответила она вместо того, словно они перешучивались. – Я почти считаю, что его высочеству слишком уж повезло.
– Не уверена, что верю в удачу, – заметила Элия. – Или в судьбу, раз уж на то пошло – я почти влюбилась когда-то в Бейлора Хайтауэра. Но я тогда была совсем девочкой. Это было так давно, – она сложила руки на коленях, они были бледными и хрупкими, словно две раненые птички, подумала Джейми. – Я только хотела предупредить вас, Джейми, что вы никогда не узнаете мужчину по-настоящему, пока не начнете делить с ним имя и постель, и даже тогда, будет трудно… – показалось, что она ищет слова, которые могут описать ее чувства. – Достичь взаимопонимания.
Джейми не представляла, что было на ее лице, но это заставило Элию быстро добавить:
– Конечно, Рейгар всегда был со мной добр и любезен. Он хороший человек, в самом деле, и он любит своих детей. Просто… Ну, некоторые мужчины предпочитают держаться в отдалении, полагаю. Труднодостижимыми.
Элия не преувеличивала – Драконий Камень казался одиноким местом, и очень мрачным. Джейми стояла на носу, пока их корабль пришвартовывался, смахивая холодную морскую пену – погода испортилась после окончания турнира, и на этом пустынном острове не было и следов зеленой травы и набухших на деревьях почек. Замок, возвышающийся над ними, отбрасывал огромную тень, и на пути к его воротам Джейми поняла, что он буквально весь осыпан горгульями, все в виде драконов, больших и малых.
Когда они достигли замка, ветер бушевал, и локоны Джейми были спутаны в беспорядке, и она поглубже надвинула капюшон плаща. Спустившись с кареты Элия посмотрела на кастеляна, явившегося приветствовать ее – худого седеющего мужчину.
– Его высочество ожидал вашего прибытия, – начал он, но Элия просто ответила:
– Сначала я должна увидеть детей, мы слишком давно были в разлуке, – и с этими словами она повела Джейми в сторону детской, с совершенно непринужденным видом, несмотря на взгляды слуг. Джейми подозревала, что слухи о случившемся в Харренхоле распространились быстро, особенно учитывая, как они задержались, возвращаясь медленной дорогой при плохой погоде.
Детская, в противоположность всему остальному в устрашающем замке, была светлой и чистой, и маленькая Рейнис засветилась от счастья при виде матери, с писком побежав ей навстречу. Она выглядела совершенно как Элия, хотя ее волосы были чуть светлее, а глаза были не черные, как у Элии, и не фиолетовые, как у Рейгара, а тепло-карие, которые светились на круглом, оливкового цвета лице.
– Мама, – позвала она, и Элия подняла ее, проговаривая приветствия и прижимая ее к себе.
Из детей Джейми раньше видела только Тириона и маленьких кузенов, но теперь она почувствовала, что у нее словно что-то перехватило в горле. Каким бы ни был ее брак, Элия любила своих детей больше всего на свете, а они ее. Джейми думала об этом, о любви детей к своей матери. Дети должны любить матерей, ведь так? Их матери были всем, что они знали. Она подумала, как был это было, держать на руках ребенка с золотыми локонами и зелеными глазами, который смотрел бы на нее с любовью и обожанием, ребенок, который любит тебя несмотря ни на что, будет звать ее мамой и бежать к ней, когда она входит в комнату, улыбаясь и доверяя.
Рейнис посмотрела на Джейми из-за плеча матери и улыбнулась ей, и Джейми, несмотря на неловкость, улыбнулась в ответ.
– Вот, подержите ее, пока я посмотрю на Эйгона, – сказала Элия и протянула ребенка Джейми, которая тревожно напряглась под незнакомым весом и незнакомым запахом маленького человечка в ее руках. Рейнис, казалось, была намного более, чем она, уверена, она с любопытством уставилась на Джейми, подергала ее красный плащ, потрогала вышитых золотом рычащих львов, коснулась ее мокрых волос.
Элия вернулась с Эйгоном, и Джейми с удивлением посмотрела на спящего младенца – он был намного светлее матери и сестры, его волосы были серебристо-светлыми, а полуприкрытые глаза – фиолетовыми, как у Рейгара. Но она видела Элию и Рейнис в форме его носа и ушей, и в улыбке, что медленно расплывалась по маленькому личику.
– Они прекрасны, – честно сказала Джейми, и Рейнис завозилась в ее руках, и ей пришлось опустить девочку на пол.
– Я всегда хотела сына и дочь, по одному, – сказала Элия, внимательно глядя на лицо Эйгона, словно пытаясь что-то отыскать. – Я никогда не думала, что у меня будут дети – мейстеры всегда говорили, что я не переживу родов.
Джейми посмотрела на Рейнис, которая споткнулась, немного проползла и снова поднялась, опираясь на кресло перед очагом.
– Но вы выжили. Они были не правы.
– Я выжила, – согласилась Элия. – И больше детей у меня не будет, но Эйгона и Рейнис достаточно.
При последних словах ее тон показался Джейми странным – он был… почти дерзким. Она словно бросала кому-то вызов, призывая попробовать поспорить, что она родила двух детей, в том числе мальчика-наследника. Джейми подумала, что наверное давление на принцессу, с требованием родить Рейгару сына после Рейнис, было ужасным. Но Эйгон казался здоровым, большим ребенком, и если так дальше и останется, династия Таргариенов была в безопасности.
– Конечно же их достаточно, – яростно сказала Джейми, ощутив прилив желания защитить эту несчастную женщину и ее счастливых, улыбающихся детей. – Эйгон однажды сядет на Железный Трон, а Рейнис будет принцессой Драконьего Камня. Завистью всего королевства, – твердо предсказала она. Да и как иначе, ведь они происходили от двух столь могущественных домов. Рейнис повезло, что по матери ее родственники Мартеллы – они не станут использовать ее как кобылу для размножения или политическую пешку.
Она подумала, что эти дети, несмотря на чувства их родителей, вырастут счастливыми, любимыми, довольными, и мысль, что так же могло быть с ней и Серионом немного кольнула ее, но она ее прогнала. Прошлого не переменить, и не было смысла страдать над своим нынешнем положением – практически заложница Железного Трона.
Эйрис не вечно будет королем, и его здоровье стремительно ухудшается. Она сомневалась, что он проведет на троне больше пяти лет, не то что десять. А у Рейгара были недостатки, как у любого мужчины, но он конечно же докажет, что будет лучшим правителем, чем его отец, по крайней мере, более милостивым. Джейми скоро вернется домой. Надо было только ждать.