Сама она с трудом справлялась с чтением, и научилась ему окончательно только годам к семи или восьми, из-за чего Серион всегда дразнил ее. В буквах просто не было для нее смысла. Она лучше считала, но ей недоставало прилежания, не хватало терпения сидеть без движения и водить пером по пергаменту. Серион намного быстрее научился читать и писать, хотя Джейми ни за что не назвала бы его книжником: Серион ненавидел чувствовать себя глупым, а узнавая новые вещи, он чувствовал себя дураком, что не знал этого раньше.
Но Тирион… Джейми думала, что он станет прекрасным мейстером или септоном. Он был очень, очень умен. Он был ровесником Клеоса, старшего сына тети Дженны, но этот мальчик был застенчив и не слишком развит для своего возраста. Джейми сомневалась, что мальчики будут друзьями. Но все было хорошо. Когда Тирион подрастет, возможно он найдет друзей. Монеты Ланнистеров могли многое, когда дела касались людей. Мелара и Джейн проводили с ней время из-за ее имени, а не потому что она им нравилась.
Тириону нравилось читать ей, а ей нравилось слушать, как он тщательно произносит каждое слово, сидя на ее кровати, качая коротенькими ножками. Джейми лежала на спине, разглядывая потолок, пытаясь не слышать мужчин, тренирующихся во дворе. Ее попытки притворяться братом и размахивать мечом были далеко позади, но иногда она все еще держалась за глупую детскую мечту, что однажды станет рыцарем.
Она была быстрой, сильной и высокой для своего возраста. Конечно, так не будет, когда она станет старше, все знают, что девочки растут быстрее мальчиков. Но… Не было смысла расстраиваться. Отец всегда злился, когда заставал ее с мечом или одетую в штаны. Он считал это позорным, а Джейми не была так глупа, чтобы не знать, что делает отец, когда чувствует себя опозоренным или униженным. Конечно, она была его дочерью, и она полагала, что он любил ее, как положено отцу… Но она не была его наследницей.
Серион сдержал обещание, и он приезжал, когда мог, что бывало обычно раз в несколько месяцев, и только на неделю. Он говорил, что лорд Самнер глуп, но в битвах яростен, что второй оруженосец – какой-то тупой жирный Фрей, которого он быстро поставил на место. Он был выше и сильнее, его лицо больше не было круглым. В первый раз Джейми почувствовала, что он действительно был ее старшим братом, теперь, когда разница в росте и весе становилась все заметнее.
Почти через год после отправки Сериона в Кракехолл, отец приехал домой, чтобы забрать Джейми с собой в Королевскую Гавань. Джейми знала, что что-то не так, когда тетя Джейме сообщила, что отец желает поговорить с ней, немедленно, всего через несколько часов по приезду. До смерти матушки они с Серионом напряженно ожидали возвращения отца и его людей с балконов замка. Эти дни, казалось, были далеко в прошлом, и Джейми уже привыкла, что не видела отца по несколько дней после его приезда домой. Она попыталась прочитать, что случилось, по лицу тети, но Дженна Ланнистер как всегда была непроницаема.
– Смени платье, я пока приведу девчонку расчесать тебе волосы, – вот все, что сказала тетя, так что Джейми надела красное платье, которое всегда ненавидела, и она с трудом сидела на месте, пока служанка причесывала ее спутанные волосы.
Отец был в своем кабинете, как всегда, и он явно ждал ее. Джейми всегда казалось, что она должна сделать реверанс или поклониться, но это было смешно. Он был ее отцом. Но она не видела в его глазах любви или гордости, только оценивание, словно ее проверяли. Джейми ненавидела, когда не знала, на что именно ее проверяют.
– Добро пожаловать домой, отец, – тихо сказала она. Она всегда была застенчивой, почти стеснительной рядом с отцом. Конечно, даже Серион не осмеливался с ним спорить, но он никогда не боялся спросить о чем-то отца или высказать свое мнение, даже если выглядело, что отцу хотелось услышать что-то другое. Джейми предпочитала не давать отцу причин для недовольства. Серион был радостью и гордостью отца, а Тирион – его позором и бесчестьем. У нее же была защита – она была дочерью, но эта защита имела границы.
– Моя дочь не горбится, – резко сказал он, и она немедленно расправила плечи и посмотрела ему в глаза, надеясь, что она не хмурится на этого устрашающего человека. Отец встал из-за стола. – Ты выросла с тех пор, как я тебя в последний раз видел, – заметил он. От других отцов это прозвучало бы с любовью. От него же, это было просто утверждение факта.
Джейми резко кивнула.
– У меня для тебя подарок на день рождения, – сказал он к ее удивлению. Не то чтобы отец забывал об их с Серионом дне рождения. Нет, он всегда осыпал их игрушками и одеждой, и всем остальным, но это всегда казалось таким отдаленным, чужим. Отец редко ужинал с ними, не то чтобы лично дарить подарки.
На несколько секунд она осмелилась понадеяться. Возможно теперь, когда она стала старше, более зрелой, почти взрослой женщиной, а не маленькой девочкой, отец… Ну, может она будет уже не таким разочарованием. Но в его руках ничего не было.
– Отец? – неуверенно спросила она.
– Ты больше не ребенок, – сказал он. – И пора тебе научиться вести себя как положено. Через несколько лет ты станешь взрослой, и ты не можешь вечно оставаться в Утесе Кастерли, играя в детские игры.
Живот Джейми заболел, словно она съела что-то прогнившее.
– Отец…
– Когда я вернусь в Королевскую Гавань после твоего и брата дня рождения, ты будешь меня сопровождать.
Джейми не смогла пересилить себя, она съежилась, словно скомканный лист пергамента, не от слез, но от гнева.
– Отец, ты не можешь! Я не… Мне там не место, я не хочу…
Она слишком поздно сообразила, что разбудила спящего льва.
– Тебе там не место? – мрачно повторил он, и она поняла теперь, что это было худшее, что она могла сказать, подтверждая сплетни и шепотки, что они просто семья алчных выскочек, отчаянно хватающихся за власть рядом с королем. – Ты Ланнистер, ты моя дочь, ты дочь Десницы. Тебе нигде более не место, кроме как при дворе. Ты сопроводишь меня и будешь оставаться там, пока мы не договоримся о твоем браке.
– Но король… – Джейми не осмелилась закончить фразу. Она не думала, что он ударит ее, но он был так зол. В последний раз она видела его таким злым на том злосчастном турнире два года назад.
– Король поймет, что ты единственная приемлемая претендентка в невесты Таргариена, – почти прорычал отец. – Пусть для первого сына или второго.
Второго? Маленького Визериса? Он был почти младенцем, отчаянно подумала Джейми. Она будет старухой, когда он достигнет брачного возраста. Это было безумие…
– Отец, – просила она. – Пожалуйста, позволь мне побыть здесь еще. Я… Я не всему еще научилась. Я не готова.
– Пора тебе перестать вести себя, как капризный ребенок, и начать вести себя как леди из дома Ланнистер, – сказал он очень холодным, тихим голосом, глядя на нее сверху вниз, и она замолчала. – Я не позволю, чтобы моя дочь тратила здесь время, когда ей полагается быть при дворе. Твоя мать служила компаньонкой королевы, и этим будешь заниматься и ты. Может так в твою пустую голову придет хоть какой-то здравый смысл. Я не позволю, чтобы меня позорила единственная дочь, Джейми. Это понятно?
Он посмотрел на нее, ожидая ответа.
Джейми молча кивнула и откашлялась, ее глаза горели.
– Да… Да, отец.
– Хорошо, – сказал он, резко выдыхая и отворачиваясь от нее. – Иди в свои комнаты.
Серион приехал на их двенадцатый день рождения две недели спустя. Как всегда закатили пышный пир, пели менестрели. Им позволили выпить по чаше вина, Сериону подарили настоящий меч в ножнах, не детский тренировочный, а настоящую сталь, которая сияла в свете факелов. Джейми подарили множество новых платьев для двора. Она улыбалась и смеялась, когда было положено, потому что ничего нельзя было сделать, когда все вокруг смотрели. Ее долгом было притворяться, что все хорошо, как всегда.
Она сумела поговорить с Серионом только перед их отъездом, и они ужасно поссорились. Он был расстроен, что она уедет в Королевскую Гавань на неопределенный срок, но это не был яростный гнев, которого она ожидала. Нет, казалось, что он счел это неприятным, но нужным.