Глава восьмая
Галя вскрикнула и отскочила к нам. Арсений растерялся лишь на какое-то мгновение, а потом взялся за дело.
– Галя, быстро звони пожарным, вдруг они не получили сигнал, вызови скорую, а потом выводи постояльцев из отеля, – распорядился он.
Следующее указание адресовалось владельцу клуба, уже подбежавшему к нему:
– Виталий Андреевич, организуйте спокойный выход гостей и персонала из ресторана.
Затем Арсений схватился за телефон и дал указания своим охранникам – выпускать всех без пропусков, а охраннику у черного хода – открыть дверь на улицу. В это время к нему подбежал охранник, вызванный сегодня для усиления, и Арсений направил его выводить музыкантов из красной гостиной, а заодно проверить все помещения по тому коридору. Сразу после этого, прикрыв рот и нос полой пиджака, отправился на спасение работников кухни. Григорьев, единственный из гостей, вызвался ему помочь. Я стояла, не в силах сдвинуться с места, когда Кропотов подтолкнул меня под локоть, указывая на дверь. Света уже направилась туда. Дым очень быстро заволакивал ресторан, многие кашляли и сильно нервничали. У дверей образовалась небольшая давка, но Кропотов мощным властным голосом быстро привел всех в чувство. Я находилась в каком-то ступоре и не заметила, как оказалась на улице. Было очень холодно. В отличие от гостей, которые смогли надеть свои пальто, работники ресторана оказались без верхней одежды, так как она осталась в служебной раздевалке. Впрочем, долго нам мерзнуть не дали, члены клуба поделились своей одеждой. Так на мне оказалось кашемировое пальто Туктарова. Его спутница стояла рядом и тряслась, хотя на ней была норковая шубка. Увидев этот трясущийся студень, я быстро пришла в себя и поблагодарила Туктарова за пальто.
– Не стоит благодарностей, – отозвался он. – Я довезу вас до дома.
Я приняла его предложение. Его спутница уже перестала трястись и недовольно посматривала в нашу сторону. Мне нужно было позвонить Максу, но я хотела дождаться подробностей. Тем временем, яростно кашляя и протирая глаза, появились кухонные работники. Тут же столпившиеся у входа посетители ресторана протянули им свои пиджаки и пальто. Света с Димой и Игорем стояли неподалеку от меня.
– Володя! – вдруг вскричала Света.
Я вспомнила его, пьяного и недовольного жизнью, одиноко стоящего у барной стойки, и мне стало нехорошо. Тем временем появились пожарные, и Света побежала к ним, крича, что в бильярдной остался человек. Кропотов тоже направился туда.
– А где Игнатьев? – вдруг спросил Туктаров. – Не похоже на него – устраняться в столь ответственный момент.
Да, это было совсем не похоже на Валерия Николаевича, и я по-настоящему забеспокоилась. Может, он и Володя вышли через черный ход в переулок? Я очень на это надеялась. Тем временем пожарные вошли в здание клуба, таща за собой тяжелые шланги. Никто не уезжал, двор был запружен автомобилями и людьми. Кое-кто из жильцов вышел на улицу и присоединился к возбужденной толпе, ожидая дальнейшего развития событий. Вскоре появились музыканты в сопровождении охранника, отправленного на их спасение Арсением. Они раздевались в гардеробе для посетителей, поэтому были в куртках, в руках держали свои инструменты, только ударник порывался вернуться назад, так как не смог прихватить свою установку полностью.
– Да не дергайся ты, – успокаивал его клавишник, – никуда твои тарелки не денутся, в зале нет огня, только дым.
Кропотов стал допрашивать охранника насчет проверки всех помещений. Тот сказал, что заглянул во все, но там слишком дымно, а на его призывы никто не откликнулся.
– В кабинет управляющего заглядывал? – строго спросил владелец клуба.
– Да, там было не так плохо видно, но я никого не заметил. И никто не отозвался, – добавил он.
К Кропотову подошел Орлов-старший и сказал, что волнуется за сына, пора бы ему появиться. Мать Арсения стояла в стороне и еле держалась на ногах. Я смотрела на нее с сочувствием, да и сама переживала за Арсения. Как бы он не угробил себя своим геройством. Наконец он, а вслед за ним и Григорьев, появились на крыльце, их лица и белые рубашки были испачканы сажей. Мать Арсения кинулась к сыну и повисла на шее, отец снисходительно наблюдал за этой сценой, пряча довольную улыбку.
Герой дня, чмокнув мать в щеку, освободился от объятий и в сопровождении Григорьева подошел к Кропотову. Вскоре к ним присоединились Орлов-старший и Туктаров. Больше никто не подошел, хотя уж члены правления имели на это полное право. Наконец из толпы раздался требовательный голос: