В ту ночь игра закончилась в начале шестого, и все разошлись. Последними оставались управляющий и бармен. Впрочем, картежники закончили раньше. Они базировались в синей гостиной, в красную, где был обнаружен убитый, не заглядывали. Из членов клуба тогда играл в карты только Туктаров, но Григорьев с ним потом разговаривал, и тот заверил, что синюю гостиную покинули все вместе и дружно направились к выходу. Кем являлся убитый, они не знают, так как ни на кого из присутствующих в ту ночь он не походил, возможно, и впрямь грабитель. Весь вопрос в том, кто его убил. Или же грабителей было двое, и они что-то не поделили?
Я закурила вторую сигарету, а Арсений продолжал буравить взглядом несчастный диктофон. Открывавшиеся перед нами тайны его явно не радовали.
– Может, выключить и выбросить? – предложила я.
– Нет, я хочу знать правду. Чего бы это мне ни стоило.
А дальше стало еще интереснее. Кропотов спросил, куда подевались досье на тех, кому отказали в приеме в клуб. Орлов предположил, что они хранились в сейфе управляющего. Но Кропотов внимательно изучил содержимое сейфа и их там не обнаружил. Однако нашел упоминание о нелегальном игровом бизнесе и некоторые фамилии, благодаря чему Орлов с Григорьевым и оказались сегодня в ресторане и ведут с ним нелицеприятную беседу. Григорьев предположил, что предыдущий управляющий досье уничтожил, но двое остальных его версию не поддержали. По их мнению, Кузьмин был не только порядочным, но и пунктуальным человеком, так что не мог просто так уничтожить документы, принадлежащие клубу. Тогда появилось еще предположение, высказанное неутомимым Григорьевым – документы до сих пор находятся в каком-то тайном месте, возможно, в самом клубе. Кропотов быстро свернул эту тему, затем попросил членов правления напрячься и вспомнить, кто входил в скорбный список отвергнутых, и на основании каких фактов их лишили удовольствия вступить в «Мидас». Общими усилиями они назвали четыре фамилии, хотя я знала, что их было семь. Но Аверьянова оба запомнили, как и его прегрешения.
О: – Кажется, у него была некрасивая история, связанная с каким-то тендером.
Г: – И связь с несовершеннолетней, даже пленка прилагалась, но мы не смогли досмотреть ее до конца. Девчонке было не больше четырнадцати, кстати, выглядела она еще моложе. Я как отец дочери был готов его задушить. Это мерзкое пузатое чучело просто отвратительно.
Я сделала для себя пометку, что Григорьев хороший отец. Но кое-что, о чем узнала сегодня, добавило подозрений в его адрес. Возможно, все хорошенько обдумав, Арсений решит дать задний ход. Вряд ли ему захочется изобличать отца. Ладно, пусть он решает. В конце концов, мы расследуем преступления не из любви к искусству, а по заданию клиента. Он наш клиент, значит, последнее слово за ним.
Мы продолжили прослушивание записи. Еще некоторое время было потрачено на различные эмоциональные высказывания Кропотова в адрес безответственных и азартных членов клуба, те лишь иногда весьма неубедительно пытались что-то сказать в свою защиту. Для нас представляла интерес заключительная часть этой бурной беседы.
К: – У меня сейчас возникли проблемы. Я вынужден перевести весь свой бизнес в Россию. Конечно, постараюсь потянуть, сколько могу, но в ближайшее время кое-что в этом направлении сделать придется. Мне сейчас совсем не нужны никакие скандалы, связанные с моим именем, поэтому сделаю все возможное, чтобы следствие затихло – и по делу об убийстве, и по пожару. Так что, Иван, уйми своего сына или я сделаю это сам. Только не вздумай с ним откровенничать. Мое имя вообще не упоминай.
О: – Я завтра с ним поговорю, постараюсь найти аргументы.
К: – Уж постарайся, а то и тебе не поздоровится. Вы здорово меня подставили со своими игрищами, так что теперь сами расхлебывайте свою кашу. И тебя, Андрей, это тоже касается. Не хочу сейчас вдаваться в подробности, но думаю, ты понимал, кого рекомендуешь в управляющие и с какой целью. Может, вы и доходы делили пополам?
Г: – Нет! Ничего я с ним не делил и, когда рекомендовал его, о подпольном казино не думал. Он сам потом предложил.