Я наклонилась и поцеловала его в щеку, а он опять притянул меня к себе, и мы поцеловались. Поцелуй был недолгим, но весьма впечатляющим.
– Пока, шеф! – бросила я уже с порога.
– Учти, каждый день буду звонить с проверкой, – несколько угрожающе пообещал он мне вслед.
Едва я оказалась за дверью, сразу достала телефон и убедилась, что Арсений мне звонил, даже дважды. Я решила перезвонить, когда удалюсь из больницы, что и сделала, стоя на троллейбусной остановке.
– Решил прекратить расследование? – сходу спросила я.
– Нет. Надо встретиться.
– Но ты намекнул Максу…
– Для его спокойствия, – перебил он, – чтобы тот с легким сердцем отправлялся в санаторий. Я сейчас на Петроградской, освобожусь через полчаса. Выбирай место встречи.
– Через час буду в своем офисе, – сказала я.
– А поужинать?
– Чаю попьем.
По дороге я купила все необходимое для бутербродов, и Арсений пришел не с пустыми руками, заглянув в кулинарию. Именно с ужина мы и начали, разогрев в микроволновке плов и стейки из красной рыбы. Пока я собирала на стол, Арсений выставлял коробочки с различными салатами. Свои продукты я убрала в холодильник, решив, что до бутербродов дело дойдет нескоро.
– Может, расскажешь о своих планах? – спросила я, усаживаясь за стол.
– Только после плова, – ответил он. – Сегодня во время обеда не смог протолкнуть в себя ни единого кусочка.
Похоже, трапеза с отцом прошла непросто. Я тем временем рассказала ему о состоянии Макса и о рекомендациях Сергея Николаевича. По его мнению, для того чтобы Макс пошел на поправку, ему нужно просто как следует расслабиться, то есть забыть о делах. Именно поэтому он и выбрал санаторий подальше от дома. Несмотря на прогресс, расстояния все еще имеют значение. Человек, не отдавая себе отчета, несколько отстраняется от того, что происходит на значительном удалении.
Покончив с едой, мы приступили к тому ради чего и встретились. Арсений рассказал о встрече с отцом. Сначала тот расспросил о делах его фирмы, поинтересовался финансовым положением, потом упомянул, что «Мидас», возможно, прекратит свое существование, так что стоит подыскивать новых клиентов. В целом, он несколько отошел от инструкций, выданных ему Кропотовым. Затем сказал, что поскольку клуб практически уже не существует, то Арсению незачем тратить время и силы на какие-то расследования, ему никто не возместит этих затрат. Ко всему прочему, никого не волнует, что и как там произошло – важен результат. А результат таков, что клуба больше нет. И никто не заинтересован в том, чтобы поднимать со дна всякую грязь. Намек был более чем прозрачен. Арсений заверил, что все понимает и больше ничего расследовать не собирается, тем более что нашел шантажиста. Это один из барменов, нужно лишь кое-что уточнить, и тогда он сможет назвать его имя.
– Ты это серьезно? – перебила я.
– Да. Это Дима.
Как только стало известно, что Дима работал во время обоих подслушанных разговоров, Арсений попросил навести справки о его финансовом положении. Просто так, на всякий случай. Те, кто заявили о шантаже, шантажисту денег не платили, так что вроде бы проверять было нечего, но Арсений все-таки решил проверить. И не зря. Сегодня ему сообщили, что на Димином валютном счете в одном из банков весьма солидная сумма. Честным трудом двадцатичетырехлетний официант не мог заработать таких денег. Оставалось предположить, что пострадавших от шантажа было больше, просто они заплатили шантажисту, не поднимая шума. Арсений собирался, когда немного все утихнет, встретиться с Димой и поговорить. Он найдет способ добиться от него правды.
– Неужели применишь силу?
– Зачем? Думаю, и угроз хватит. Вряд ли ему захочется оказаться за решеткой.
Во всяком случае, Диме больше не придется работать в «Мидасе». Через некоторое время Арсений собирался избавиться и от Толи. Пообещав отцу больше ни во что не вмешиваться, он с тяжелым сердцем покинул ресторан. Главное, для чего он нас нанял, сделано – шантажист вычислен. Так он себя успокоил и собирался вернуться на работу, когда его накрыла волна ненависти к Кропотову. Этот богач манипулирует всеми! Заставил его гордого и независимого отца плясать под свою дудку, а через него и на него самого надавил. Конечно, отец виноват, что не только позволил разместиться в клубе подпольному казино, но и сам принимал участие в этих игрищах. Но Арсений, неплохо зная Игнатьева, вдруг подумал, что вряд ли тот решился бы заниматься нелегальным бизнесом на территории клуба без одобрения свыше. Может, Кропотов получал свою долю от доходов? Дальше – больше.