Я переоделась, прошла на кухню и закурила. Вскоре объяснение было готово, и я набрала номер Арсения.
– Есть какие-то новости? – с воодушевлением откликнулся он.
– Да. Я заболела, так что завтра не смогу выйти на работу, Григорьева уже поставила в известность, а Максу пока не сказала, не хочу его расстраивать. Ты тоже ему не говори. Я потом сама.
– Да я и не собирался ему звонить.
– Вдруг он сам позвонит?
– А что с тобой? Помощь нужна?
– Нет, справлюсь. У меня температура и боль в горле, но с этим недугом я сама разберусь.
– Слишком ты самостоятельная, – проворчал он. – Я все же приеду и привезу тебе лекарства и продукты.
Я заверила, что у меня все есть и сейчас хочу лишь одного – спать. Возможно, завтра это изменится, тогда сообщу. Но спать мне совершенно не хотелось, мне просто нужен был полный покой, чтобы оценить результаты разрушений, которые последовали после моего неадекватного поведения с Григорьевым, и решить, действительно ли я хочу устраниться от расследования.
Глава девятнадцатая
После долгих размышлений я все-таки решила продолжать расследование, пусть и устранившись из «Соляриса». Нужно было довести до больного шефа эти новости. Макс долго не отвечал на звонок, хотя по моим сведениям он уже должен был к этому времени позавтракать. Наконец, трубку сняли.
– Макс, привет! – бодро произнесла я.
Ответил молодой женский голос:
– Максим не может сейчас подойти к телефону, он принимает ванну. Кто его спрашивает? Может, что-нибудь ему передать? – У меня голос пропал от неожиданности, и я не смогла выдавить не слова. – Ну, как хотите, – нагло заявила неведомая девица и отключилась.
Я долго сидела в оцепенении, уставившись в кухонное окно, потом закурила, хотя решила, что пора начать борьбу с вредной привычкой и выкуривать первую сигарету не раньше двенадцати. Мои благие намерения в очередной раз потерпели крах. Подспудно я ожидала, что Макс скоро перезвонит, но время шло, а он и не думал перезванивать. Похоже, ему не до того. Наверное, читает стихи новой куколке.
До двенадцати я с ожесточением убирала квартиру, лишь бы чем-то заняться и не думать о его предательстве. Хотя, разве он меня предавал? Я постоянно твердила ему, что у нас ничего не получится, и он, наконец, это понял. Все к лучшему, твердила я себе, все к лучшему, только что-то лучше мне не становилось. Еще через некоторое время я пришла к выводу, что и эта полоса моей жизни подошла к концу. Вспомнились мамины пожелания и наставления, и я решила, что прислушаюсь к ним. Во-первых, сменю работу, а во-вторых, пойду учиться, вернее, доучиваться. Это дело, которому я дала название «Мидас», будем моим последним делом. Когда решение было принято, мне стало полегче.
Нужно было пополнить запас продуктов, так что я решила сходить в магазин, а заодно прогуляться. Похоже, наконец-то наступила зима. Белый пушистый снежок покрыл тротуары, даже на немногочисленных деревьях висели белоснежные хлопья, что после беспросветной серости не могло не радовать глаз. Я уже стояла в прихожей в брюках и свитере, когда раздался звонок в дверь. Вздрогнув от неожиданности, я посмотрела в глазок и увидела Арсения. Мне не хотелось сейчас с ним объясняться, но деваться некуда – вчера я сказала ему, что заболела, так что придется выкручиваться.
– Привет, больная! – весело сказал он, едва переступив порог, затем внимательно посмотрел на меня: – Что-то ты на больную не очень похожа. Отлично выглядишь!
– Мне действительно стало лучше, – спокойно сказала я, – а за комплимент спасибо. Хотела сейчас сходить в аптеку и магазин, чтобы пополнить запасы.
– С этим можно повременить, – заявил он, снимая куртку, – я привез все необходимое.
Только тут я обратила внимание на мешок со всевозможными баночками, видимо, Арсений опять отоварился в кулинарии. Он тем временем оживленно говорил, что это просто отлично, что со здоровьем у меня наладилось, так как у него есть животрепещущие новости, которые надо обсудить. Если он и заподозрил, что с моим стремительным выздоровлением дело нечисто, то этого не показал. Я тоже решила больше этой темы не касаться.
Оказывается, вечером ему позвонил Макс и сказал, что я очень устала, работать «под прикрытием» – это слишком большая нагрузка, а он не хочет, чтобы у меня случился нервный срыв, так что, если в ближайшее время никаких зацепок не появится, то следствие временно придется свернуть, во всяком случае, до его возвращения. Надо же какая забота! Впрочем, удивляться нечему. То, что Макс хороший начальник и друг, я давно знала, а вот насчет всего остального не стоит строить иллюзий.