Дальше все просто. Иванов по лестнице поднимается на второй этаж. Он торопится, так как знает, что к девяти приходит Галя, и с ней будет не так просто объясниться. Катя, дежурный администратор и горничная в одном лице, в это время убирает в каком-то номере, готовясь к приезду очередного постояльца. Иванов, открыв номер Терехова, собирает его вещи, затем свои, после чего пудрит мозги Кате, говоря, что они оба срочно уезжают, и якобы Терехов уже пошел к такси. У Кати нет оснований ему не верить, она делает пометку в книге регистрации, и уже потом Галя заносит эти данные в компьютер. Иванов выходит из клуба, но пробить вторую карточку на глазах у бдительного охранника не удается, так что он все-таки оставляет за собой след.
Когда картинка перед глазами погасла, у меня появилась еще куча вопросов, на которые я не знала ответов. И хотя всё казалось таким убедительным, я понимала, что одних домыслов мало, их надо чем-то подкрепить. Самый простой способ – установить, где сейчас находится Терехов. Если он исчез, то можно будет сделать соответствующий вывод.
Работая за компьютером, я время от времени поглядывала на монитор, на который передавалось изображение с камеры над входом. Камера у нас хорошая, с большим захватом, так что видно не только крыльцо, но и проход между домами. Техническое оснащение у нас на самом высочайшем уровне. Закончив изучение архивов отеля, я в очередной раз бросила взгляд на монитор и замерла. Мимо нашего крыльца быстрым шагом прошел мужчина лет сорока. Он выглядел сосредоточенным и смотрел перед собой, но его отстраненный вид меня не обманул. Я его узнала. Это был сыщик из крупного детективного агентства, с которым мы сотрудничаем. Мы с ним не встречались, но Макс показывал мне запись своего разговора с ним. Значит, за мной следят. В принципе, для меня это не было неожиданностью. Если слежка началась сегодня, то не страшно, лишь бы вчера не засекли Арсения, когда он приходил сюда. Я сразу же ему позвонила и сказала, что контакты на пару дней придется прервать, так как за офисом следят.
– Не может быть, – простонал Арсений. – Ведь он (Григорьев) вроде бы не собирался этого делать. Мои объяснения его удовлетворили…
Я его перебила:
– Сейчас это не важно, я как-нибудь выпутаюсь. Какие у тебя новости?
Арсений занялся выяснением того, кто устанавливал тайный сейф. Начал с просмотра различных счетов, оплаченных клубом, но пока ничего не нашел. Впрочем, у него есть еще кое-какие мысли на этот счет. Я не стала выяснять подробности. Пустой сейф меня не интересовал. Поначалу я собиралась сообщить ему о своих открытиях, но потом передумала – сначала нужно все проверить. Прежде всего, связалась с нашей «внештатной сотрудницей» Наташей и попросила установить все, что возможно, о Терехове и Иванове.
В девять часов позвонила Максу с секретного мобильника, что он, конечно же, сразу отметил, и сказала, что мой телефон вышел из строя, так что пока буду пользоваться этим. Собираюсь на несколько дней поехать к маме, никаких новостей в расследовании не предвидится, так что пусть спокойно лечится и отдыхает, и каждый день звонить совсем не обязательно.
– У тебя что-то случилось? – насторожился он.
Я сказала, что очень устала и мне просто необходимо отдохнуть от всего и от всех.
– И от меня?
– От всех.
Тогда он сказал, что все понимает и больше ни за что не позволит мне заниматься оперативной работой, однако больше двух дней без общения со мной не выдержит, так что я должна быть готова к его звонку. А было бы еще лучше, если бы я ему сама названивала по несколько раз в день.
– Не дождешься, – сказала я и хотела отключиться, когда он произнес всего одну фразу:
– Нина, я скучаю по тебе.
Мое сердце ненадолго взбрыкнуло, но потом успокоилось.
– Пока, Макс, – бросила я и отключилась.
Глава двадцать первая
К одиннадцати утра разочарование от неудачи не только не исчезло, но даже усилилось, известий от Наташи не было, а новых мыслей о дальнейшем ходе расследования не появилось. Волей-неволей пришлось признать, что мое затворничество никакого смысла больше не имеет. Однако возвращаться в свою квартиру я считала преждевременным, так что решила поехать к маме и пожить там до возвращения Макса, а потом навсегда распрощаться с детективной деятельностью. Сказано – сделано. Через минуту я уже звонила маме и едва успела с ней поздороваться, как она меня перебила: