– Его убили? – прошептала Селена.
– Видела, какие у мидавов клыки? То-то, – Рума снова казалась отрешённой. – Если такие вопьются в живот…
– Кто это сделал?
– Не знаю. Какая разница?! Их было много. Они напали ночью, чтобы выгнать белых и рыжих из города, а мой Шости… Он просто оказался не там, где нужно.
Рума уставилась на тлеющие в камине угли.
– Зачем? Кому это понадобилось?
Селена решительно ничего не понимала.
– Их привёл Ривай. Слухи ходили с начала лета. Говорили, что белых и рыжих выселят из города. Говорили: будет война. На эти разговоры уже и внимания-то не обращали. Думали – само образуется, и вот, что вышло.
Всё это в голове не укладывалось. Глиман – мерзкая, трусливая тварь. От него можно ожидать любых подлостей, но мидавы… Это же его соплеменники! Его сослуживцы! Выходит, Ривай готов на всё, лишь бы угодить самозванцу! Странно. Сейчас, во время войны с Миравией армия, должна объединяться. Выдворять белых и рыжих из Туфа не лучшая идея. Неужели Шамшан так глуп?!
– О чём ты думаешь? – оказалось, Рума за ней наблюдает. Странная она всё же.
– О мидавах. Что с ними стало?
– Говорят, они захватили башню Мертвеца, и Шамшан до сих пор не может их оттуда выкурить. Уж не знаю, верить или нет.
Селена невольно выдохнула:
– Тюрьма!..
– Тюрьма, – подтвердила ничего не подозревавшая Рума. – Это на острове, который…
– Я знаю. Знаю, конечно. Всё это так… удивительно. Говорите, паргалион Зегда с ними?
Рума взглянула с подозрением:
– Не помню, чтобы я это говорила. Вообще, многие так считают. Якобы, все там. И Зегда, и Велссим, и Хати Хомак. Знаешь, кто это?
Селена неопределённо кивнула. К счастью, больше притворяться не пришлось, потому что из-за двери раздался писк:
– Мама! Мамочка!
К нему тотчас добавилось хныканье.
– Проснулись! – ахнула Рума. – Ни на миг не притулиться! Ты подожди, я быстро!
Сказав это, она подхватилась и тенью выпорхнула из комнаты. Селена вновь развернула набросок. Бурые пятна крови отчего-то не вызывали отвращения. Грусть, жалость – да. Брезгливость – нет. Неведомый художник Шости погиб по вине ужасной, нелепой случайности. Как его не пожалеть?!
Стоп! Селена резко выдохнула. Это не случайность! Шамшан и Ривай – убийцы. Когда-то они так же хладнокровно разделались с семьёй Гараша, с королём, королевой, их дочерьми… Теперь настал черёд мидавов. Кто следующий?
Зебу! Как она могла бросить его там одного?!
Глупо рассчитывать на помощь! Никто им не поможет! Зебу в лапах чудовищ. Что они с ним сделают?!
– Что? – спросила Селена у нарисованного Аграта Велссима. – Почему ты так смотришь? Думаешь, я должна вернуться?
Миртеллион не отвечал. Хмурил брови, щурился. Ну и физиономия!
– Я не могу, понимаешь?! – попыталась оправдаться она. – Что я стану делать, если попаду во дворец? Меня тут же схватят, посадят в клетку, как Зебу. Мы пропадём оба!
Аграт Велссим смотрел по-прежнему строго.
– Я могу попытаться отыскать Вольное племя, – Селена отчаянно искала решение. – Найду серую Эли, её семью. Они уже помогли нам однажды. Помогут и сейчас. Что скажешь?
Миртелион не сказал ничего.
– Ладно, – сдалась Селена. – Я возвращаюсь. Только, знаешь что? Ты идёшь со мной! Если погибнем, то вместе.
Лицо Аграта сделалось встревоженным. Селена впервые испытала злорадство:
– Да-да, пойдёшь! И не отлынивай! В конце концов, это твоя идея. Мне бы только переодеться. Этот плащ слишком приметный. И вообще… Нужно что-то поскромнее, попроще…
– Это подойдёт?
Селена вздрогнула и обернулась. Каким-то непостижимым образом Рума Вейзес неслышно прокралась в комнату, и теперь стояла у неё за спиной, держа в руках залатанную накидку из грубой серой шерсти.
– Я кое-что подслушала, – сказала она извиняющимся тоном. – Если тебе нужна неприметная одежда, это будет в самый раз. Плащ страшненький, но тёплый – не замёрзнешь.
– Спасибо! – пролепетала Селена. Больше сказать было нечего.
Она свернула портрет в трубочку и положила на стол, но Рума замотала головой:
– Возьмёшь его с собой. Он должен принадлежать владельцу.
– Аграту Велссиму?