Королева прищурилась:
– В том-то и дело, что маленький. Я своего супруга хорошо знаю. Если уж с кем и разоткровенничается, то только с маленьким человеком. Говорил он о политике?
– Ни слова, ваше Величество.
– Упоминал ли Тарию?
– Нет. Клянусь памятью матушки!
– Что ж, в следующий раз не жди – сама спрашивай. Скажи, что беспокоишься о родине, что хотела бы вернуться, но не смеешь, пока у власти Шамшан. Полюбопытствуй, намерена ли Стребия вступить в войну.
– Не могу я, ваше Величество! Робею до крайности!
Королева улыбнулась и по руке Занозу погладила. Пальцы у неё были холодные, точно ледышки.
– Не робей, милая. Король болтлив и, к тому же, подвержен излишествам. Назавтра уже и забудет, о чём вы говорили.
Тут она на Занозину руку уставилась, точно впервые увидала:
– Отчего же не носишь кольцо, которое я подарила?
Испугалась Заноза пуще прежнего:
– Берегу, ваше Величество. Боюсь потерять драгоценность великую.
Королева будто бы рассердилась:
– И слушать не желаю! Велю тебе носить моё кольцо всегда и повсюду, чтобы помнила бедную королеву, воззвавшую к твоей помощи!
Заноза глаз не поднимает. Думает: "Не к помощи ты взывала, а к подлости. И муженёк твой такой же. Все вы тут одинаковы! Только и думаете, как бы чужими руками жар загребать! Ну, да не на ту напали!"
Сама же кольцо из-под корсажа вытащила и на палец надела.
Повеселела королева:
– Вот и умница! Пришлю к тебе Лагану завтра, после ужина, а ты перед тем навести моего бедного супруга и порасспрашивай о том, о сём. Условились?
Ползла бы ты лесом, змеюка подколодная! Любой разбойник во сто крат честней эдакого Величества!
Вздохнула Заноза, потупилась:
– Что смогу – сделаю. Чего не смогу – прощения просим.
– Вот и хорошо! Вот и славненько! И кольцо носи, не снимая, не то обижусь!
Заноза покивала, расшаркалась, поклялась носить кольцо до могилы, а как придёт пора, и в могилу с ним сойти, и до того на душе противно сделалось – хоть плачь! Так бывает, когда возьмёшь кусок душистого хлеба, надломишь, откусишь – странность какая-то. После перевернёшь, а там – плесень зелёная. Вроде обидно, а вроде и сам дурак.
Это к тому, что если б Заноза держалась от королей подальше, ничего бы этого не было. Оно ведь только поначалу казалось, что у разбойников – грязь и копоть, а тут воротнички белые, накрахмаленные. На деле-то вышло по-другому. Иной раз смотришь и в толк не возьмёшь, кто тут разбойник подлинный: тот, кто с ножичком по лесам бегает, или жулик в парче и жемчугах.
С королём Занозе встречаться и вовсе радости не было. Только куда ж тут денешься?! Позвали её вечером в королевские покои. Идти, по правде сказать, было боязно. Король – это тебе не бандит какой-нибудь. Тут всё во сто крат хуже.
Если б хоть сапоги можно было надеть, тогда другой разговор. Только вот в сапогах по дворцу шляться никак нельзя. Это Занозе портной втолковал, тот, что с булавками.
А тут ещё, как назло, принесли ей по велению королевы голубое платье взамен испорченного. Юбка по полу волочётся. Подол сплошь кружевами расшит. Примерила Заноза подарок и думает: "Вот же позорище! Будто не человек, а копна какая-то. Скорей бы уж пришёл черёд седьмого платья". Это седьмое, ежели начистоту, было у Занозы самое любимое. По ней скроено и сшито так, что комар носа не подточит. Только не пришло ещё его времечко, ничего не попишешь. Пришлось напяливать платье номер шесть: малиновое с оборочками. Хорошо хоть не в кружевах! Поверх платья надела Заноза шитый серебром пояс. Горничная сзади бант завязала. Можно было и без банта, да что за охота спорить?!
После Заноза горничную из комнаты выперла, да не просто так – с умыслом. Серебряный-то пояс ей не для красоты понадобился. Спрятала Заноза туда ножичек, рукоятку складочками прикрыла и сама себе улыбнулась. Так-то. Король ты или не король, а, ежели зайдёт блажь с глупостями приставать, огребёшь неприятностей по самую маковку! Кольцо, само собой, снимать не стала. Чего королеву сердить попусту?!
Встретил её король, как ни в чём не бывало:
– В шахматы продолжить не желаете?
Заноза возьми и скажи:
– Я, ваше Величество, для шахмат умом не вышла! Боюсь, не осилю науку.
Король нисколечко не растерялся:
– Вы себя, сударыня, недооцениваете. Вас, должно быть, матушка нечасто хвалила.
Тут уж оскорбилась Заноза:
– Меня, ваше Величество, хвалили всё больше дрыном. Только иногда – вожжами. И поделом, я вам доложу.
Нахмурился король. А глаза смеются.
– Мне этого не понять, – говорит. – Меня-то самого розгами обучали. Это, сударыня, иной культурный уровень.