– Вставай, Пушистик! Уходим!
Ночь выдалась холодной. На стеблях и метёлках тростника поблёскивал иней, тусклая красная луна смотрела с прояснившегося неба.
– В такую же ночь мы с Зебу нашли Гараша, – прошептала Селена, когда они шли по тропинке к реке. – Правда, тогда было лето, но луна светила точь-в-точь как сейчас.
Несмотря на риск быть обнаруженной, ей хотелось говорить, потому что так было спокойнее.
– Ты помнишь Зебу, Пушистик?
Сарпин коротко рыкнул.
– Он хороший. Когда ты узнаешь его получше, он тебе обязательно понравится, – пообещала Селена, ничуть не кривя душой.
Лодка обнаружилась на том же месте, под зелёным фонарём. Теперь Селена знала, что это не просто фонарь, а тайный знак общества "Зелёный попугай".
– Я рассказывала тебе про "попугаев"? – спросила она, отвязывая лодку. – Конечно, нет! Вот послушай…
– Куда это ты собралась, девонька? – вопросили из темноты.
Селена коротко взвизгнула, но тотчас прикусила язык, опасаясь быть услышанной. Тростник зашуршал, и на берег выбрался Ляхой:
– Сбежать надумала?!
– Не ваше дело! – рассердилась Селена. – Вам всё равно, что станет с Зебу, а я… Он – мой друг!
Теперь возмутился Ляхой:
– Ну, здрасьте! До мидава, мне, положим, дела нет, а как же наш уговор?!
– Какой ещё уговор?
– Вот же девки! Память-то у вас короткая! Кто меня обещал с командиром свести?! Кто словечко обещал замолвить?! Или наврала?!
– Ничего не наврала! Обещала – сделаю.
Одна тоже обещала, а после смылась не знамо куда! Нет уж, теперь я учёный. В пустые байки не верю. Веди меня к командиру, кому сказано!
Ляхой говорил громко, не заботясь о том, что в доме их могут услышать, и Селена не знала как его утихомирить:
– Если хотите, можете плыть со мной…
– Куда это? Уж не в крепость ли? Нет, девонька, никуда я плыть не собираюсь! Хватит того, что места лишился по твоей милости, так теперь своими ногами – да на виселицу?! А ну как они из пушки палить вздумают?!.. Тогда что?
– Не знаю, – призналась Селена, и вдруг позорно расплакалась.
– Чего ревёшь-то? – растерялся Ляхой.
Сарпин заворчал, готовый защищать девочку, но защищать её было не от кого.
Селена утёрла нос рукавом, смахнула капли с ресниц, выпрямилась:
– Я не прошу вас мне помогать, только не мешайте, пожалуйста! Дядя Зак – в крепости. Мне нужно только подобраться поближе, и тогда…
– Тогда что?
– Как вы не понимаете?! Если туда поплывёт Амос, дядя Зак примет его за шпиона и расстреляет. Я должна его подготовить! Должна рассказать, что Гастон и Вилла готовят оружие. Тогда мы освободим Зебу!
Ляхой поморщился, точно проглотил что-то кислое:
– Ничего глупее не слыхал!
– Ну, и пусть! – обиделась Селена. – Только и знаете, что ругать!
– Да я не ругаю! Пойми ж ты, малахольная, это не игра! Это война! Куда ты лезешь, спрашивается?!
– А что если больше некому?!
Ляхой помолчал, задумчиво поковырял в ухе, сплюнул в воду, потеребил щетину на подбородке:
– Ладно. Пойду с тобой. Меня ни клинок, ни ядро не берёт, потому как под счастливой звездой родился. Только смотри мне: как вызволим твоего мидава – сразу к командиру. Обещаешь?
– Обещаю!
– Не так обещаешь!
– А как же ещё?
– Скажи: клянусь обеими лунами!
– Это ещё зачем?!
– Обмануть хочешь?!
– Нисколько не хочу!
– Тогда клянись. Скажи: замолвлю за тебя словечко, как уговорено, а, коли нет, пусть луны погаснут и обратятся в прах!
– Глупость какая-то!
– Стало быть, боишься!
– Чего мне бояться?! Пусть луны погаснут и… что у вас там ещё?
– Обратятся в прах.
– Пусть обратятся, если угодно.
– И не "выкай" мне больше! Я тебе чай не гувернёр!
– Давайте уже отчаливать! – взмолилась Селена. – Если Вилла проснётся – всё пропало!
Ляхой шутливо поклонился:
– Не извольте беспокоиться! Будет исполнено!
Всю ночь путешественники поднимались по чёрной реке, стараясь держаться берега. От этого маршрут заметно удлинился – Лея сильно петляла, и чтобы пройти очередную излучину подчас приходилось сильно забирать вправо.
Ляхой сказал, что так безопаснее, и Селена не стала спорить. Рисковать понапрасну глупо. Лучше приберечь запас везения до похода в крепость.
– Не "выкай" мне! – снова сказал Ляхой. – Нешто я старый, как пень?!
Селена пожала плечами, невольно потревожив сарпина. Тот заворочался, приподнял голову, но вскоре улёгся на прежнее место.
Жёлто-серый рассвет уже занимался над рекой, и Ляхой вновь принял человеческие очертания. Лицо у него было совсем молодое. Только в уголках рта пролегли складки, вроде тех, что бывают у стариков.
– У тебя волосы седые.