– Вкусно покушал? – подойдя к коту, ласково вопрошала Кира, целуя его в макушку и вдыхая сладкий запах чисто вымытой шерсти, зарываясь лицом в пушистую густую шубку. – Можно я теперь твой животик оближу, как медвежонку? – шутливо подначивала она кота, вспоминая старую сказку о медведе, которому намазывали живот медом, и затем убеждали его, что он так много и вкусно этого меда поел, что мед теперь проступил изнутри на поверхность его брюха.
Пушистый любимец сначала принимал ее ласки, а затем, извернувшись, слегка прикусил ее руку и, играясь, передними лапами придерживал руку хозяйки, а задними лапами начал отпихиваться, как кролик.
– Ах ты, маленький бандит, – нежно пожурила его Кира, погладила по голове и почесала за ушками. Кот отпустил ее руку и подставил шею под ласки, зажмурившись от удовольствия и громко мурлыча.
В его миске на дне еще оставалась сметана, а в блюдце сиротливо лежали несколько недоеденных кусочков белого куриного мяса. Домашний любимец всегда завтракал раньше всех.
Широкий стол, называемый Божьей Ладонью, был отполирован до гладкости и покрыт глянцевым лаком. Старший сын по обыкновению помогал расставлять миски с едой, которые плыли по воздуху из открытого холодильника в дальнем углу. На стол с его полок перелетали сметана и клубничное варенье, яблочный джем и красная икра, масленка и творожный сыр.
– Мне еще варенье из крыжовника захвати, – попросила Кира. Брат кивнул.
Как только мисочки встали на положенные им места, Олег издалека открыл дверцу бокового навесного шкафчика над раковиной, и к столу полетели блюдца и чашки, а из выдвинувшегося ящика выплыли чайные ложки.
Средний сын исчез со своего стула и появился возле матери. Приподняв белое полотенце, он взял с плетеного подноса ароматный свежий хлеб, нарезал его ломтями и уложил на глиняную тарелку, сверху поместил пышные кусочки пшеничной булочки с изюмом и тонкие пластинки ржаного хлеба с тмином. Махнул старшему брату, и тарелка с хлебом уплыла на середину стола.
– А что, если вместо деревянного обеденного стола мы поставим стеклянный? – предложил Вадим.
Пучок псевдокуриных перьев, который в это время смазывал растопленным маслом блины, неожиданно упал на пол, а печенья с корицей, которые Олег старался уложить полукругом на блюдце, посыпались бесформенной кучей. Кира укоряюще посмотрела на среднего брата.
– Стеклянный стол? – ошеломленно прошептала мама. – Дома? Никогда в доме не было стеклянной мебели и не будет!
– Ну, а что такого-то? Мы постоянно пользуемся стеклянной мебелью, она же не прокаженная.
– На работе! На работе пользуемся, а не дома!
– А могли бы и дома! – вдохновлено ораторствовал Вадим. – Представьте, сколько мы могли бы пустить в это дело песка, который итак девать некуда: уже всю Африку на Мидгарде завалили и даже часть Евразии. На территории Китая вон пустыня уже. А Каракумы?
– Мы в Ингарде строим все технические здания из этого песка, – в голосе мамы зазвенел металл, – вся мебель в институтах стеклянная, не только столы и шкафы, но и стулья с креслами. Может, ты еще предложишь нам дома спать на стеклянных кроватях?
– А это интересная идея, – жуя смазанный сливочным маслом хлеб, согласился сын.
Мама возмущенно покачала головой:
– Просто невероятно! В этом доме не разговаривают с набитым ртом, юноша. Вероятно, ты нам еще и есть прикажешь стеклянными ложками?
При этих словах Олег фыркнул и, наконец, закончив укладывать печенья, притянул к себе блюдце. Кира уже разливала чай, а старший брат направлял летящие чашки к местам, где обычно сидели каждый из домочадцев.
– Нет, – прожевав, помотал вихрами Вадим, – горячо ими есть, хотя… Если из жаропрочного стекла сделать, тогда допустимо и стеклянными ложками есть.
– Да ты у нас просто революционер, – иронично похвалила брата Кира.
– Вы представьте только на минутку! – с азартом рассказывал средний брат. – Я же такой прекрасный выход предлагаю. Если мы поменяем всю мебель в доме на стеклянную, то не надо будет искусственно выращивать деревья в таких огромных масштабах. И срубать их тоже будет не нужно. Они будут расти, как в дикой природе. Сколько людей из зеленых общин освободится!
– И думать не смей! – строгий взгляд матери пригвоздил сына к стулу. – Никогда еще в роду Орловых не слышали столь крамольных вещей! Дом – святыня народа, и построен он должен быть из честного дерева. И вся утварь домашняя должна быть деревянной.
– Но мы же используем стеклянную посуду, – не унимался Вадим. – Вон кастрюли, сковородки, чайники…