Скалла улыбнулась.
— Фьелла и Озрун — добрые люди. Они нашли тебя в море и воспитали как собственного ребенка. Ты не должен сердиться на них за то, что они тебя обманули.
— Обманули? — смущенно повторил Лиф.
Скалла кивнула.
— Они сказали тебе, что не знают, кто ты и откуда. Но это не так.
— А ты… ты знаешь, кто я? — пролепетал Лиф. — Ты знаешь, где я родился и кто…
Скалла жестом заставила его замолчать.
— Никто этого не знает, — сказала она. — Но существует одна легенда. Легенда о двух детях, которые однажды, еще до наступления Вечной Зимы и Сумерек Богов, появятся на Мидгарде, чтобы предупредить об этом всех людей. Согласно этой легенде, море выплеснет на берег младенца Лифа и его близнеца Лифтразила, и судьба мира будет зависеть от того, в чьи руки они попадут и кем вырастут. В ней также сказано, что в Конце Времен, когда начнутся Сумерки Богов, братья будут стоять друг против друга с мечом в руках на поле битвы и от исхода их поединка будет зависеть будущее человеческого рода.
Лиф растерялся. Его охватил ужас от слов Скаллы. Он почувствовал, что в них больше правды, чем он готов был признаться самому себе.
— Но это же… это же только легенда, — пробормотал он.
— Только легенда? — спросила Скалла. — И ты говоришь это после того, как сам видел «Нагельфар» и ощущал на своем лице дыхание волка Фенрира?
Лиф не ответил. Неожиданно Скалла встала и закуталась в одеяло.
— Пойдем со мною, — сказала она. — Но только тихо, чтобы никто не проснулся.
Но они не спустились вниз, как ожидал Лиф, а повернули направо, в помещение с низким потолком, где обычно хранились запасы еды. Там было так темно, что Лиф, ничего не видя, сразу же больно ударился о потолочную балку. Когда Скалла остановилась, он понял, куда она его привела.
Старуха опустилась на колени перед завернутым в шкуру предметом размером с небольшой сундук и нетерпеливо махнула рукой, чтобы Лиф присел рядом с ней. И тогда она рывком отбросила шкуру.
Лиф испугался, хотя точно знал, что он увидит.
Маленькая лодочка, обшитая золотом, замерцала таинственным светом, словно горела изнутри. Тонкий платок на дне выглядел как новый, словно не прошло почти пятнадцати лет с тех пор, как ее убрали на пыльный чердак.
Скалла не сказала ни слова, только иссохшим пальцем указала на нос лодочки. Следуя глазами за пальцем Скаллы, Лиф посмотрел туда, и его сердце замерло.
Под носом лодочки, выполненным в форме головы лебедя, он разглядел маленький странный символ вертикальный штрих, перечеркнутый двумя диагональными линиями:
Этот символ Лиф видел много раз, он был изображен на обратной стороне монеты, которую мальчик носил на шее. Лиф никогда не придавал этому значения и считал монету простым украшением.
Но теперь, глядя на выражение лица Скаллы, он понял, что все не так просто.
Мальчик испугался. Он вспомнил великана, его измученное от усталости лицо, его панцирь, шлем и круглый щит, на которых сверкал тот же символ, что на лодочке и на монете.
Его руки задрожали.
— Что… что это значит? — спросил он.
— Это Хагал, — хмуро ответила Скалла. — Руна судьбы. Тот, кто ее носит на щите и оружии, определяет счастье или несчастье всего человеческого рода.
Лиф захотел возразить, сказать, что это недоразумение и что не может быть, чтобы именно он, Лиф, мечтатель, был призван сыграть такую большую роль в судьбе мира. Но не осмелился произнести ни звука.
— Я всегда это говорила, — скрипучим голосом продолжила Скалла. — Но никто не хотел меня слушать, ведь я всего лишь глупая старуха. Ты — Лиф, и твой приход оповестил людей о начале Сумерек Богов. Никто не захотел меня слушать, но теперь слишком поздно. Вечная Зима наступила, корабль «Нагельфар» появился, чтобы принести несчастье тебе и погубить всех, кто окажется около тебя.
— Это неправда! — закричал Лиф так громко, что Скалла вздрогнула. — Так не может быть! Я не приношу никому зла!
Скалла не ответила. Слова здесь были не нужны. Разве у Озруна не пропала корова и лодка? Разве буря не уничтожила их труды за год? Разве Свен не вывихнул руку? Разве не обратился на Лифа гнев обоих братьев с того самого дня, как он увидел черный корабль?
— Эта буря неслучайна, мой мальчик, — сказала Скалла. — Она никогда не кончится и будет все дальше гнать корабль «Нагельфар», который появился здесь, чтобы погубить тебя. Властители Утгарда знают, что будущее людей и богов в твоих руках и в руках твоего близнеца.
— А ты знаешь… где он?
— Лифтразил? — Скалла покачала головой. — Никто этого не знает. Но я боюсь, что он уже оказался в когтях зла. Ты помнишь, что сделал Бальдур, когда тебя увидел? Он захотел тебя убить.