Правление королей Швеции Карла XI и Густава III традиционно связывается с возникновением в этой стране «абсолютизма». Но после рассмотрения более ранних событий это утверждение оказывается иллюзией. В 1 634 году группа дворян воспользовалась внезапной смертью Густава–Адольфа. Согласно Форме об управлении осуществление королевской прерогативной власти нуждалось в постоянном одобрении аристократического совета. Поскольку эти требования не устраивали Карла XI, его так называемый переход к «абсолютизму» в 1680 году более справедливо называть возвратом к обычным королевским прерогативам. Это подтверждает и декларация сословного представительства (риксдага): Форма об управлении действовала исключительно в период малолетства государя, а функции совета были лишь совещательными. Право сословного представительства вотировать экстраординарные налоги осталось неприкосновенным. Попытки историков защитить «абсолютизм» династии Ваза основаны на утверждении, будто подданные Карла XI не имели законных средств сопротивления королю. Предполагалось, что он будет у в а ж а т ь их ж и з н ь, свободу и собственность; в противном случае взывать к закону было тщетно. Единственным способом восстановить справедливость было направить коро–лю петицию с требованием придерживаться принятых им решений.1 До 1947 года ни один из судов не мог возбудить дело против короля и предпринять что‑либо против него. Единственной возможностью была петиция о праве с просьбой о суде и королевской милости. Почувствуйте разницу.
В 1720 году эксперимент 1634 года был повторен, только вместо аристократического совета в государственную политику вмешивалось сословное представительство. В 1722 году Густав III пытался сохранить свои прерогативы. Принятая в этом году конституция имеет репутацию документа, восстановившего «абсолютизм»: при критическом рассмотрении такая иллюзия исчезает. Конституция устанавливала королевские прерогативы во внешней политике и патронате. Контроль над налогообложением и законодательством делился между королем и сословным представительством; развязывание наступательной войны без их одобрения было запрещено. Поэтому прерогатив у Густава III было гораздо меньше, чем у английского короля Георга III.
Не так давно некоторые исследователи обратили внимание на особенности «абсолютизма» в Дании и Савойском герцогстве.2 Им удалось показать, что миф не соответствует реальности. В очередной раз мы видим, что многое объясняет распределение власти в предшествовавший «абсолютизму» период. Правление герцога Амадея Савойского начиналось девятилетним периодом регентства. В 1684 году Амадей стал править самостоятельно и установил жесткий контроль центра над провинцией, что вполне осуществимо в небольшом государстве. Его «абсолютизм» едва ли представляет собой нечто большее, чем восстановление режима сильной личной власти в маленьком королевстве. В Дании короли были марионетками, и сильнейшим из них не удавалось править без постоянного вмешательства сословного представительства и советов, контролировавшихся знатью. Датская монархия была выборной. Даже если на практике порядок наследования престола не нарушался, знать всегда имела возможность навязывать правителям ограничительные хартии. Хартии передавали суверенитет в руки короля и аристократического государственного совета (ригсрада), согласие которого требовалось для объявления войны и до некоторой степени для назначения на высшие государственные должности. В 1660 году такой порядок прекратился из‑за военной катастрофы, а также потому, что совету не удалось стать альтернативой королевской власти. Монархия была объявлена наследственной по линии Фридерика III и наделена королевски-
1 Upton A. 1988. Absolutism and the Rule of Law: the Case of Karl XI of Sweden // Parliaments, Estates and Representation, 8, no. 1. P. 43-46.