Возвращение Дионисийского сознания
Повторим вкратце: Дионис олицетворяет коренной сдвиг сознания, в котором вместе с архетипической доминантой априорно задана бисексуальность. Эта структура позволяет покончить с женоненавистничеством. Мы вновь открыли актуальность Диониса в историческом развитии нашей области исследований, отталкиваясь от истерии. Мы разоблачили предрассудки, касающиеся его образа. Эти предрассудки удерживали нас от входа в другой вид сознания, и поэтому мы стояли в стороне, превратно понимая происходящее не только в дионисий-ских материалах, исследуемых наукой, но и в дионисий-ских материалах бессознательного, исследуемых терапией. «Войти» — значит «стать посвященным», а дионисийский культ требовал посвящения. Несмотря на это, мы не можем приблизиться к древним orgia, да мы и не хотим, чтобы нас вовлек туда мрачный менадизм через возвращение вытесненного. Быть может, существует иной путь. Можем ли мы вновь войти в дионисийское сознание через нашу тему женской неполноценности? Быть может, сознание можно трансформировать с помощью фемининного, которое помещается рядом с этой архетипической доминантой. Эту перспективу психология может придать идее Нильс-сона, чтобы переписать наши представления о Дионисе на основе современного опыта. В таком случае смещение сознания от аполлоновского к дионисийскому стало бы актом воли, превращением, первоначальным погружением «в другую сторону»; точнее сказать, при нашем приближении к нашей бисексуальности в нас войдет другое сознание. Ранее мы отмечали, что наиболее глубокие психологические вопросы лежат в алхимической тине, ожидая освобождения от многовековой конкретизации. Физическая женщина получила проекцию ужасной стороны физического мужчины (ср.: «Все мужики — сволочи»). Чтобы изменить это и восстановить фемининное, нам необходимо вначале осознать, а затем освободить психический аспект этих конкретизации. Таким образом, путь к другому сознанию начинается с возвращения указанных женских аспектов первоначального союза, возвращения к нашей первоначальной бисексуальности. Это означает обретение тех фемининных сторон, которых мы были лишены и которые мы назвали женскими. Наше сознание упустит тогда из вида свою длительную идентификацию только с мужскими качествами и направление мысли, прослеживаемое от «Аполлона» через Аристотеля и Галена к Фрейду и Мебиусу. Физиологические качества, которые были объявлены неполноценными и принадлежащими женщине, станут психологическими качествами, свойственными мужчине или женщине. Неполноценность перестанет быть только женской, так как теперь мы рассматриваем ее как часть соединенного человеческого сознания. Женское перестанет быть неполноценным, так как оно принадлежит структуре общечеловеческого сознания. Эту соединенную структуру архетипическая доминанта Диониса предназначает для единого сознания и единой картины мира. Вот что означает в реальной жизни Успение девы Марии: возвращение в психическое того, что приписывалось телу, устранение многовекового женоненавистничества, возвращение в сознание физического, женственного, неполноценного. Это и есть спасение того, что Юнг назвал «землей, мраком, ужасной стороной телесного мужчины с его животными страстями и инстинктивной природой, и…"материей" вообще». Каковы те физиологические качества, которые теперь становятся психологическими, те качества, которые, как полагают, присущи женской природе и теперь станут частью общечеловеческого сознания мужчины или женщины? Перечислим их еще раз. Неполнота и несовершенство составляют одну из основных тем женской неполноценности. Восприятие этого сознания остается отчасти незавершенным, неспособным возвыситься до совершенства. Нам следует пережить пассивность и неспособность зайти далеко в своем протесте против природы. Нам необходимо осознать фундаментальный дефект, лакуну в нашем сознании, зависимость от того, откуда оно возникает. Эту лакуну женской пустоты не следует преодолевать, заполнять, восполнять. Ибо пус тота является полнотой ради того, чтобы эта лакуна стала местом рефлексии, местом психического знания и обеспечила место для переноса и содержания; она есть само психическое. При воспоминании о схоластах наше сознание даст живительный сок для нашей имагинальной матрицы. Сознание перестанет быть только мужской aura seminalis (семенная аура лат.), подстрекателем и распространителем идеи о мужском превосходстве. На этом пути можно встретить и указание алхимии на покраснение и на кормление кровью у пеликана. Интровертность женского (вспомним галеновскую аргументацию неполноценности женской репродуктивной системы) составляет другую важную тему. Это сознание предоставляет восприятие внутреннего, или нутряного, вещей, окончательно не вызревших в экстернализирован-ных формах. Его движение отличается медлительностью, грустью, отрешенностью и требует больше времени на совершенствование. Кроме того, оно должно включить лево-сторонность в состав своих символических органов чувств. Все эти особенности приписывались женскому телу. У Мебиуса можно заимствовать идею «малоголовости», длительную идентификацию мужского с ментальным. Сознание перестанет идентифицироваться только с первичными и выявленными особенностями, с тем, что является большим, зримым, продвинутым. Вспомнив о Бытии, мы можем взять у Евы ее «вторичную» природу: менее слабую волю к победе, чем к выживанию, более слабое ощущение творчества, чем сотворенности, тварности. От Фрейда ведут начало две другие основные темы: кастрация и пассивность. Мы осознаем, что не хватает чего-то ведущего, основополагающей дисфункциональности фаллического принуждения. При возвращении сознанию пассивности инерция депрессии и беспомощность страдания обретают иное качество. Вместо огорчений, которые бессознательно приходят к сознанию, делают его бессознательным, тащат его в сторону и вниз, снижают его уровень, в состав сознания войдут депрессия и страдание. Депрессия тогда перестанет быть знаком неполноценности или крушения надежд. Депрессия в дионисийской модели отличается от наших обычных представлений о ней. Как отмечает Отто, Дионис — бот par excellence* (по преимуществу франц.) возникновения и исчезновения**. Движение либидо, олицетворяемое Дионисом, возникает и исчезает. Эго не способно контролировать эти движения. Героическое сознание Эго имеет восходящую траекторию. Оно может отклоняться, встречать препятствия, даже спускаться в преисподнюю, но направление ее восходящего движения препятствует отклонениям и падениям. Например, с героической точки зрения, погружение в глубины морские есть «ночное плавание по морю» в чреве чудовища (матери), из которого герой появляется, обретя прозрение (инсайт), целостность или добродетель. Погружение необходимо снести ради последующего обретения преимущества на пути линейного развития. Ради благополучного исхода необходимо поддерживать огонь и держать нож наготове. Христианская депрессия также героична: ночь безысходности не