Фантастика 60-х годов была своеобразным ответом на реальную ситуацию, она приучила читателей рассматривать и переживать проблемы своего социума и в прямой перспективе будущего, и в обратной перспективе прошлого, она ввела космос в историю как символ времен и пространств, в которых действует ответственная, осознающая себя личность.
Фантастика "ефремовцев" в 80-е годы — в той мере, в какой она заявляет о себе как о литературе, — это прежде всего и в прямом смысле слова реакция на фантастику 60-х, и, как всякая реакция, она использует достижения своего антагониста, его методы пропаганды и приемы борьбы. Она сохранила тот общественный диссидентский фонд, на который опирались "шестидесятники", только в те годы фонд (и фон) был либеральным и демократическим, а теперь стал националистическим и религиозным, точнее, псевдорелигиозным. Наличное состояние общественного сознания и есть реальное обеспечение фантастики "ефремовцев".
При всей тревожной неожиданности этой паранацистской вспышки в самой, так сказать, сердцевине советского общества, в рамках и под прикрытием его официальной, а не самиздатской и диссидентской культуры, мы не стали бы говорить о размерах, возможностях и влиянии этого явления, если бы оно ограничивалось только группой писателей-фантастов.
На самом деле идеология "ефремовцев" выходит за границы НФ: то, что мы назвали школой Ефремова, представляет собой не периферийный участок малосерьезной литературы, но ответвление весьма сильного общественного движения. Теория происхождения славян непосредственно от "истинных арийцев" в той или иной форме разрабатывается историком академиком Б.Рыбаковым, археологом Л.Клейном, лингвистом членом-корреспондентом АН СССР О.Трубачевым, иранистом Л.Лелековым, индологом Р.Гусевой, антропологом Т.Алексеевой, историками В.Скурлатовым, Д.Зениным и другими; приложением схемы манихейского расизма к истории русской литературы с целью выделения в ней семитского и арийского начал заняты литературоведы И.Бэлза и П.Палиевский; этрусков объявляют русскими Н.Суслопаров, И.Белоконь, А.Знойко, Г.Гриневич… Наконец, русской доистории и истории, освещаемой с расовых позиций, посвящен 700-страничный "роман-эссе" В.Чивилихина "Память". Книга выдержала в 1981 — 1985 годах несколько изданий, общий тираж — шесть миллионов (!) экземпляров.
Между прочим, роман Чивилихина содержит не только полный набор идей "ефремовцев", но и целые страницы, дословно воспроизводящие их теоретические рассуждения. Те же страницы мы находим в публикациях В.Скурлатова, Д.Жукова, Д.Зенина, Г.Гриневича, А.Знойко, А.Казанцева. Остается предположить существование общего источника, откуда писатели-историософы и историки-мифотворцы черпают не только вдохновение, но и готовые куски текста. Соединив разрозненные фрагменты, мы можем получить представление о характере первоисточника. Судя по всему, речь идет о концепции, в основу которой положены данные так называемой "Влесовой Книги".
Фальшивке этой, видимо, была предназначена роль, аналогичная роли скандинавской мифологии и эпоса о Нибелунгах в составлении и кристаллизации нацистской идеологии и эзотерики. Сама же история "Влесовой Книги" — от рождения на Западе до головокружительной (и далеко не завершившейся) карьеры, какую она проделала в СССР, — оказалась фантастичней самых невероятных из пересказанных нами фабул.
Часть III. Одиссея Влесовой Книги
Миф, который трансформируется, переходя от племени к племени, в конце концов изнемогает, однако не до такой степени, чтобы исчезнуть. Остается еще одна альтернатива: путь романической разработки и путь использования мифа с целью узаконить историю.
"Что стоит за Влесовой Книгой?". Под таким заголовком "Литературная газета" от 16 июля 1986 года поместила статью доктора филологических наук О.В.Творогова — ответ ученого на многочисленные письма читателей, которых заинтриговал поток публикаций в других газетах и журналах о сенсационной находке — древнем рукописном памятнике "Влесова Книга".
Читатели удивлены молчанием "Литературной газеты". Почему она уклоняется от обсуждения увлекательнейших проблем и захватывающих перспектив, открывшихся перед отечественной наукой в связи со столь необыкновенным открытием? Влесова Книга, говорится в одном из писем, "переворачивает привычные представления об истории нашего народа". Другой читатель напоминает, что в "книге" повествуется о "бытовании наших предков за много веков до нашей эры".