Итак, научное опровержение завершается политическим разоблачением, и читатель, знакомый со стилем советской прессы, ожидает встретить в финале статьи призыв к суровому осуждению всех, кто вольно или невольно стал пособником этой идеологической диверсии. Ничуть не бывало.
"Было бы совершенно неправильно, — пишет О.Творогов, — ставить в один ряд создателей "Влесовой Книги" — носителей и пропагандистов враждебной нам идеологической концепции, и тех людей, которые, не подозревая о ней, тем не менее позволили увлечь себя мифом о "языческой летописи", людей, искренне интересующихся историей своей страны и своего народа, но не обладающих достаточными знаниями и приемами научной критики. Такие люди есть и среди наших единоплеменников на Западе, есть и у нас".
Кто ж эти "единоплеменники на Западе"? В статье упомянуты лишь Миролюбов, Парамонов и Куренков. Или, может быть, О.Творогов имеет в виду зарубежные издания "Влесовой Книги", о которых он упомянул в начале своей статьи? Похоже, что именно здесь, в лирическом зачине ("Вам повезло: вам удалось достать этот бесценный текст… С трепетным волнением вчитываетесь вы в непонятные загадочные фразы… Листки, которые вы держите в руках, — ксерокопия, снятая таким же любителем истории с заграничного издания 70-х годов нашего века…"), содержится разгадка тайны — что скрывалось за "Влесовой Книгой".
Прежде всего мы узнаем, что хотя о "книге" много писали и говорили, она никогда в СССР не публиковалась и дошла до потребителя нелегальным путем, а следовательно, и нелегально размножалась. Нелишне будет напомнить о том, что в Советском Союзе фотокопировальные машины не продаются. Они вообще не могут находиться в частных руках, а в тех государственных учреждениях, где эти аппараты имеются, они состоят под строжайшим контролем. Ксерокопирование любых эмигрантских изданий рассматривается как уголовное преступление. И можно было бы только порадоваться тому, что "Литературная газета" устами доктора наук Творогова провозглашает более спокойное и либеральное отношение к событиям общественно-культурной жизни, отказывается от агрессивной политизации всякого нового культурного явления за рубежом, можно было бы, повторим, порадоваться — если бы сама статья в свою очередь не вызывала недоумения.
Автор статьи умалчивает о самом важном: о длительном и воистину фантастическом "бытовании" сенсационной новинки не на Западе, а в Советском Союзе, где о ней стало известно ни много ни мало 30 лет назад. Дело в том, что еще в 1957 году знакомый нам С.Парамонов прислал (из Канберры) в Славянский комитет СССР свои статьи: "Влесова Книга — летопись языческих жрецов IX века, новый, неисследованный исторический источник" и "Были ли древние "руссы" идолопоклонниками и приносили ли они человеческие жертвы?", — призывая советских специалистов признать научную ценность "дощечек Изенбека". После чего сотрудница Института русского языка Академии наук СССР Л.Жуковская провела анализ опубликованной С.Лесным фотографии одной из этих дощечек. В заметке "Поддельная до кириллическая рукопись" (журн. "Вопросы языкознания", 1960, № 2) Жуковская пишет: "Фотография, опубликованная С.Лесным, не является снимком с доски: фотографировалась не сама дощечка, а бумажная копия с нее… Содержание "дощечек", язык и письмо их, а также имя Влес (Велес) позволяют предположить, что указанные "дощечки" являются одной из подделок А.И.Сулакадзева". (Сулакадзев — автор известных в XIX веке фальсификаций, в том числе так называемых "Велесовых гимнов").
На некоторое время "Влесова Книга" ушла в небытие. Но вот в мае 1976 г. в "Неделе", популярном приложении к "Известиям", появляется обширная статья под названием "Таинственная летопись. Влесова Книга — подделка или бесценный памятник мировой культуры?", за подписью В.Скурлатова и Н.Николаева. Оба — горячие сторонники "бесценного памятника". Их сочинение само по себе выглядит как переворот в науке. Оказывается, древнейшим индоевропейским народом были финикийцы2, чей алфавит, как известно, стал основой древнееврейской, древнегреческой и других письменностей. Кто же были эти финикийцы? Русы, о которых во "Влесовой Книге" прямо сказано, что они — потомки Ория, то есть орийцы. Поменяйте одну букву, и получатся арийцы. Те самые, которые в конце II тысячелетия до н.э. проникли в Северную Индию и, как пишут Скурлатов и Николаев, "по хозяйственному укладу, обычаям, обрядам, богам, горшкам и внешнему облику… очень походили на древних славяно-русов, изображенных во Влесовой Книге."
Дальше — больше. Выступление двух историков услышано и подхвачено. Писатель