Перед нами яркий пример богато и разносторонне одаренной личности, деятельность которой подчинена одной теме, одной метафизической сверхзадаче.
В 1976 г. издательство "Молодая гвардия" выпустило сборник американской фантастики "И грянул гром…". Составители - Ю.Зарахович и В.Скурлатов, заметки об авторах подготовлены В.Скурлатовым, в числе переводчиков — Д.Жуков (о нем уже говорилось). Комментарии к сборнику перебрасывают мост между импортной научно-исторической фантастикой, крепнущей группой советских фантастов "школы Ефремова", которую мы подробно анализировали в первых двух частях этой работы, и… эпопеей "Влесовой Книги". Так выясняется роль Скурлатова как связного между различными представителями славяно-арийского направления. Сравним для примера разобранные нами во II части экскурсы писателей-фантастов Ю.Медведева, В.Щербакова, А.Сербы в славянскую праисторию с историософским эссе Ольги Скурлатовой "Загадки Влесовой Книги" ("Техника - молодежи", 1979, № 12):
В IV тысячелетии до н.э. наступление патриархальных пастухов-индивидуалистов… смело коллективистскую оседлую культуру "Старой Европы"… Волна за волной индоевропейские племена шли со своей прародины на запад, юг и север. К концу III тысячелетия до н.э. были освоены Северная Индия, Иран, Малая Азия, Греция, а также обширные области Центральной и Северной Европы. Особенно впечатляющим был марш "боевых топоров" в начале II тысячелетия до н.э., начавшийся из урало-волго-донских степей и закончившийся на берегах Атлантики… Люди "боевых топоров" хоронили своих покойников в одиночных подкурганных могилах и вкладывали им в руку главное, насущное средство жизни — боевой топор. Волна "боевых топоров" постепенно рассеялась под влиянием торгашеских групп "колоколовидных кубков". По курганным могильникам Южной Скандинавии можно наглядно видеть, как элементы культуры "кубков", происходящих с юга Пиренейского полуострова и из стран Средиземноморья, постепенно вытесняют символы и культуру "боевых топоров". И вот уже вместо топора в руку покойника вкладывают кубок с опьяняющим зельем, в одной могиле хоронят не одного, а нескольких покойников, индивидуальная этика заменяется коллективистской. Но вскоре с Востока накатывается новый вал индоевропейских завоевателей, и обычаи далекой евразийской прародины восстанавливаются.
Не требуется особой догадливости, чтобы на этом псевдоисторическом маскараде, разыгранном по мотивам "Влесовой Книги", разглядеть под маской "боевых топоров" — арийцев, а в "колоколовидных кубках" узнать их извечных врагов иудеев. Страна исхода (Средиземноморье), род занятий ("торгашеские группы"), способ покорения индоевропейцев ("кубок с опьяняющим зельем") — все это довольно недвусмысленно указывает на исконных — с III тысячелетия до н.э.! — губителей славянского этноса. Заметим, что современная наука действительно различает археологические культуры "кубков" и "топоров". Тем не менее сколько-нибудь однозначной корреляции между этническими границами и ареалами распространения материальной культуры не существует. Вместе с тем — сейчас об этом мало кто помнит — апология "боевых топоров" была одним из важных компонентов протонацистской концепции индогерманского пранарода, принадлежавшей Густаву Коссина (1858—1931), который задолго до Вл.Скурлатова усмотрел в экспансии "боевых топоров" доказательство ведущей роли арийцев в истории Европы.
Отнюдь не случайно жанр научной фантастики скрестился с идейным комплексом, который разрабатывает (вернее будет сказать — которым заворожен) В.Скурлатов, а также близкий к нему Д.Жуков. Вполне закономерно появление когорты авторов-фантастов, использующих жанр НФ для пропаганды самых экстремистских "фабул" мистического расизма и антисемитизма: исследователи давно обратили внимание на сходство между нацистской доктриной и западной фантастикой десятых—тридцатых годов, излагавшей в беллетристически-доступной форме расистские концепции теософской и оккультной мистики, которые питали мифологию Третьего рейха. Независимо от того, сознательно или повинуясь какому-то чутью апологеты отечественного арийства обратились к НФ, приходится признать, что выбор удачен: в советском обществе, где пропаганда расизма и антисемитизма официально запрещена и карается законом, научно-фантастическая литература, ставшая чрезвычайно популярной с 60-х годов, вот уже два десятилетия служит прибежищем неортодоксальных взглядов — от гносеологических до политических. Приютила она и расистов.
В шестидесятые годы на волне еще державшейся либерализации сверху, влияния и авторитета либерально-демократического диссидентства в широких слоях интеллигенции успех "Устава нравов" был так же невозможен, как реабилитация Сталина. Десятилетие спустя такой труд, как "Сионизм и апартеид", оказывается не только выполнением полученного сверху заказа, не только поводом к самовыражению исполнителя, но встречает широкую общественную поддержку: за книжкой Скурлатова стоит цельная доктрина, рожденная в глубинах неофициального общественного сознания и, разумеется, враждебная ортодоксальному марксизму. Эта доктрина рассматривает евреев как метаисторических и онтологических врагов России на всем протяжении человеческой истории — от "колоколовидных кубков" до нынешних сионистов. Как мы видели, она оказалась драгоценной находкой для научно-бульварной фантастики.