Подлинным избавлением от этой трудности, с которой к XI веку столкнулись монахи, стало изобретение и применение экономящих труд машин. Это началось с систематического использования первичных двигателей вроде жерновов, вращавшихся на лошадиной тяге, водяных, а затем и ветряных мельниц. Изобретение машин и их организация в крупные рабочие единицы шли параллельно. Главные черты этого процесса рационализации нашли изящное воплощение в первоначальной строительной планировке монастыря св. Галла, которая пережила физическое разрушение изначального комплекса построек. В XII веке цистерцианцы[91] ввели централизованную систему управления, и, что любопытно, новые монастыри стали строить по стандартному плану.
Сама механизация монастырей представляла собой часть повсеместной рационализации, которая охватывала весь технологический процесс и лишь сравнительно недавно была оценена по достоинству. Перемены в свободной промышленности, опиравшейся не только на обычные орудия и ремесленные процессы, но и на широкое использование экономящих труд машин, начались около X века и впервые ознаменовались неуклонным увеличением числа водяных мельниц в Европе. Уже в 1066 г., когда Вильгельм Завоеватель захватил Англию, там насчитывалось 8000 водяных мельниц, обслуживавших около миллиона людей. По самым скромным подсчетам, если на каждую мельницу приходилось по две с половиной лошадиные силы, то это вдвое превышало количество энергии, затраченной при строительстве Большой пирамиды (100 000 человек), и, вероятно, в двадцать раз — если учитывать пропорциональное соотношение численности населения в обеих этих странах.
Хотя нам недостает данных, чтобы говорить об этом сколько-нибудь уверенно, теперь мы, пожалуй, можем понять, почему первые эффективные экономящие труд машины возникли не в технически передовых центрах империи, но среди варварских народов, живших на ее окраинах и никогда полностью не разделявших под очарование священных мифов о божественной царской власти: то есть, в Греции и Галлии или в самом Риме после крушения имперской власти.
Андре Вараньяк указывал, что и кельтские, и германские племена упрямо придерживались обычаев демократии и сопротивлялись попыткам римлян навязать им безличные формы своей «механизированной» цивилизации. Он также добавлял, что эти «варварские» народы проявляли недюжинную техническую изобретательность в течение так называемых «темных веков»: действительно, как только мегамашина вновь сломалась, начали появляться новые специализированные машины и специализированные ремесла; и из-за отсутствия излишка людской рабочей силы в Западной Европе все более важную роль играли лошадиная сила и гидроэнергия.
На этой «эотехнической стадии», как я назвал ее в своей книге «Техника и цивилизация», такое распространение свободной энергии явилось куда более значимым вкладом в развитие техники, чем фараоновский способ сосредоточения людских масс. Везде, где быстро текла вода или дул ветер, можно было устанавливать первичные двигатели и обращать на пользу человеку солнечную энергию и вращение земли. Самой крохотной деревушке или маленькому монастырю применение таких машин приносило не меньшую пользу, чем какому-нибудь крупному городу, и прогрессивное использование подобных средств приносило все более ощутимые плоды. Эти новшества в значительной мере способствовали и росту, и последующему процветанию свободных городов, где отныне свободный труд позволял людям объединяться в корпорации и гильдии, практически не зависевшие ни от феодальных, ни от королевских установлений.
Но монастырь, уже самой своей устремленностью в мир иной, имел особые стимулы к развитию механизации. Как указывал Бертран Жиль, монахи стремились избегать ненужного труда, чтобы больше времени и сил посвящать размышлениям и молитвам; и, возможно, добровольное погружение в религиозный ритуал расположило их в пользу механических (повторяющихся и стандартизованных) решений. Хотя сами монахи были приучены к регулярному труду, они с готовностью перекладывали на машины те операции, которые можно было выполнять без особого участия разума. «Благодарную» работу — переписывание и иллюстрирование рукописей, резьбу — они оставляли для себя. А работу «неблагодарную» — обтесывание, перемалывание, распиливание — предоставляли машине. Проявив такую вдумчивую избирательность, они показали свое умственное превосходство над многими нашими современниками, которые предпочитают оба вида работы сваливать на машину, даже если в результате жизнь получается бездумной и бессмысленной.
91
Цистерианцы — члены католического монашеского ордена, осн. в 1098 г. 1-й монастырь ордена Цистерциум. (ок. Дижона, Франция). С XII в. после реорганизации ордена Бернаром Клервоским, стали называться и бернардинцами. В 12–13 вв. орден имел в Европе ок. 700 монастырей. (Прим. ред.)