Да и не смогли бы, повторюсь, ученые-историки изучить потери населения. Это не их специальность – демография и статистика. Тем более, статистика, как дальше увидим, правоохранительных органов. Я бы посмотрел, как профессиональный историк смог разобраться в тех отчетах, которые я, будучи оперативником, составлял ежеквартально, каждое полугодие и каждый год. Для него все эти цифры и таблицы были бы полнейшей абракадаброй: кого куда там учли арестованным, осужденным, чего он на учете и почему? Тем более, что эти отчеты еще со времен царя Гороха имеют гриф «Совершенно секретно» и не учат их составлять, в них разбираться на истфаках университетов.
Не в состоянии профессиональный историк изучить тактико-технические характеристики танка Т-34, если даже он стал доктором наук, защитив диссертацию на тему истории СССР военного времени. В танкисты не берут с одним дипломом историка.
Также, не способен профессиональный историк разобраться в статистике правоохранительных органов, если он не служил в органах и не занимался целенаправленно формированием этой статистики. Поверьте, это не совсем простое дело, требующее знаний и компетенции специалиста.
А выхлоп от работы комиссии отделения истории АН СССР был только в сторону именно правоохранительных органов (они их назвали уже в те годы репрессивными) Советского Союза.
И эта комиссия не смогла разобраться в статистике НКВД-МГБ-КГБ. Наверно, даже не пробовала. Точнее, ей эту статистику никто и не показывал, потому как смысла не было баранам хоть новые, хоть старые ворота показывать.
Не верите? Тогда я воспользуюсь статьей самого В.Земскова, которому другие бараны приписали результаты научных исследований по вопросу репрессий 1937-38 гг.
Сам Земсков пытался себя выставить первооткрывателем-исследователем, то, что я процитировал из его статьи выше, предлагаю в развернутом виде:
«В начале 1989 года по решению Президиума Академии наук СССР была создана комиссия Отделения истории АН СССР во главе с членом-корреспондентом Академии наук Ю.А.Поляковым по определению потерь населения. Будучи в составе этой комиссии, мы в числе первых историков получили доступ к ранее не выдававшейся исследователям статистической отчётности ОГПУ-НКВД-МВД-МГБ, высших органов государственной власти и органов государственного управления СССР, находившейся на специальном хранении в Центральном государственном архиве Октябрьской революции (ЦГАОР СССР), переименованном ныне в Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)».
А теперь еще ряд цитат из той же статьи:
«Ещё в начале 1954 года в МВД СССР была составлена справка на имя Н.С.Хрущева о числе осуждённых за контрреволюционные преступления, то есть по 58-й статье Уголовного кодекса РСФСР и по соответствующим статьям УК других союзных республик, за период 1921—1953 годов. (Документ подписали три человека — Генеральный прокурор СССР Р.А.Руденко, министр внутренних дел СССР С.Н.Круглов и министр юстиции СССР К.П.Горшенин).
В документе говорилось, что, по имеющимся в МВД СССР данным, за период с 1921 года по настоящее время, то есть до начала 1954 года, за контрреволюционные преступления было осуждено Коллегией ОГПУ, тройками НКВД, Особым совещанием, Военной коллегией, судами и военными трибуналами 3 777 380 чел., в том числе к высшей мере наказания — 642 980 (см.: Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 9401. Оп. 2. Д. 450).
В конце 1953 года в МВД СССР была подготовлена ещё одна справка. В ней на основе статистической отчетности 1-го спецотдела МВД СССР называлось число осуждённых за контрреволюционные и другие особо опасные государственные преступления за период с 1 января 1921 года по 1 июля 1953 года — 4 060 306 человек (5 января 1954 г. на имя Г.М.Маленкова и Н.С.Хрущева было послано письмо за подписью С.Н.Круглова с содержанием этой информации).
Эта цифра слагалась из 3 777 380 осужденных за контрреволюционные преступления и 282 926 — за другие особо опасные государственные преступления. Последние были осуждены не по 58-й, а по другим приравненным к ней статьям; прежде всего по пп. 2 и 3 ст. 59 (особо опасный бандитизм) и ст. 193-24 (военный шпионаж). К примеру, часть басмачей была осуждена не по 58-й, а по 59-й статье».
«Вплоть до конца 1980-х годов в СССР эта информация являлась государственной тайной. Впервые подлинная статистика осуждённых за контрреволюционные преступления (3 777 380 за 1921—1953 гг.) была опубликована в сентябре 1989 года в статье В.Ф.Некрасова в «Комсомольской правде». Затем более подробно эта информация излагалась в статьях А.Н.Дугина (газета «На боевом посту», декабрь 1989 г.), В.Н.Земскова и Д.Н.Нохотович («Аргументы и факты», февраль 1990 г.), в других публикациях В.Н.Земскова и А.Н.Дугина. Число осуждённых за контрреволюционные и другие особо опасные государственные преступления (4 060 306 за 1921—1953 гг.) впервые было обнародовано в 1990 году в одной из статей члена Политбюро ЦК КПСС А.Н.Яковлева в газете «Известия». Более подробно эту статистику (I спецотдела МВД), с динамикой по годам, опубликовал в 1992 году В.П.Попов в журнале «Отечественные архивы».