Дух и природа превратились в воззрении человека того, времени в две враждебных и несогласимые силы. Все попытки восстановить нарушенное единство натыкались на невозможность воскресить прежнюю цельность античного миросозерцания.
Бесплодный скептицизм, не указывавший никому никакого исхода, подрывал беспощадно внутреннюю и Внешнюю убедительность всего без исключения, лишал человека радости бытия. Взоры людей стали направляться со страстной мольбой и надеждой в далекую высь, в чаянии непосредственного осияния и «откровения» божественного. У людей возникло стремление в лице чуждого сверхчеловеческого существа обрести жизненную опору, нравственное руководство, способность воскресить былую уверенность. Многие видели воплощение этого существа в лице величественного императора. И очень часто не только простое низкопоклонство, Но и подлинная благодарность каким-нибудь царственным благодетелям, страстная тоска по божеству, по непосредственному лицезрению его, были причиной того большого значения, которое имел культ императоров во всем римском мире.
Какой-нибудь Август, положивший конец ужасам гражданской войны, мог показаться двоим современникам спасителем-миротворцем, явившимся преобразить мир, вернуть светлые дни золотого века, воскресить в сознании человечества утерянный-было смысл существования. Как глава государственной религии, как личность, сосредоточившая в себе все нити мировой политики, как владыка царства, подобного которому мир еще не видел до сих пор, — он и впрямь мог показаться спустившимся на землю Юпитером, избравшим себе место пребывания среди людей. «Наконец, миновало то время (читаем мы в недавно найденной надписи, относящейся, вероятно, к 9-му году до Р. Х., т. е. к царствованию римского императора Августа), когда приходилось жалеть о своем рождении. Провидение, властвующее над всей жизнью, послало нам и всем грядущим поколениям спасителя в лице этого мужа. Он положит конец всем раздорам и все дивно благоустроит. В его появлении осуществились все чаяния наших предков. Он превзошел всех прежних благодетелей человечества. Не может быть, чтобы явился кто-нибудь, способный превзойти его. Рождение бога осуществило на земле все относившиеся к нему благовествования («евангелия»). Со дня его рождения следует начать новое летосчисление» .
Стремление к новому общественному строю, жажда мира, справедливости и добра на земле — вот что, в сущности, лежало в основе культа императоров. Более глубокие натуры этой эпохи, между тем, не столько стремились к улучшению общественного и политического строя, сколько мучились мыслями о смерти, о судьбах души после ее разлуки с телесной оболочкой и трепетали перед надвигающейся мировой катастрофой, готовившей ужасный конец всему земному существованию. Апокалиптические настроения были столь распространены к началу нашей эры, что даже Сенека не в состоянии был отделаться ют мысли о близко предстоящем конце мира. К этому прибавилась суеверная боязнь злых духов и демонов, о которой мы сейчас вряд ли в состоянии иметь точное представление. Отнюдь не какая-нибудь философская система, а только религия могла дать опору и утешение мятущейся душе. Редко когда в истории человечества религиозная потребность была так жива и жгуча, как в последние столетия до Р. Х. и в первые столетия после него. Однако, исцеления ждали не от старых застывших национальных религий, но от вольного сплава и сочетания всех религий прошлого, от религиозного синкретизма в той его форме, которая была обусловлена знакомством старых культурных народов античного мира с чужеродными, но тем более притягательными религиями Востока. Несмотря на то, что Рим уже был пантеоном всех богов, каких только можно было тогда узнать на далеком Востоке, в Передней Азии, (этом гнезде античных богов и культов), продолжали выплывать все новые, еще более замысловатые и таинственные религиозные системы, в короткое время отвоевывавшие себе место в сознании западного человечества. Но так как открытое поклонение новым божествам мало удовлетворяло многих, то в бесчисленных религиозных союзах того времени появились попытки искания более глубокого удовлетворения религиозному чувству. Немало было и таких людей, которые путем объединения единомышленников, путем создания частных религиозных общин и благочестивых братств, в стороне от официальной государственной религии старались создать себе тайный культ, свободный от формальных пут застывшей церковности.