Одним из самых злостных таких нарушений, говорят, было то, что Иисус и его ученики преступали заповедь о субботе, а он в субботу исцелил больного. Между тем и у раввинов строгое соблюдение субботы стоит ниже спасения человеческой жизни. Больше того: осквернение субботы является прямо-таки требованием, когда замедление из-за нее могло бы навлечь опасность, и называется «убийцей» тот, кто в таком случае хотел бы прежде осведомиться о мнении ученых. Ведь, написано же и в Левит, 18, 5: «Соблюдайте постановления мои и законы мои, которые исполняя, человек будет жив». В талмуде (трактат loma, 85 в) читаем: «Суббота должна служить вам, а не вы субботе». Исцеление через простое протягивание руки больным, как это, по свидетельству Марка (3, 5), совершил Иисус в субботу, вообще говоря, по раввинским законам, не воспрещалось и, следовательно, не могло выводить из себя фарисеев, как это, будто бы, имело место, если в таком же рассказе Луки (6, 11) читаем, что фарисеи от этого пришли «в бешенство».
Да и в вопросе о разводе Иисус проводит отнюдь не противоположную раввинам точку зрения. У Матфея (5, 31) читаем: «Сказано также, что, если кто разведется с женою своею, пусть даст ей разводную. А я говорю вам: кто разведется с женою своею, кроме вины любодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать». Но также и в талмуде написано: «Кто разводится со своею женою, над тем жертвенник проливает слезы», и «Кто разводится со своею женою, того ненавидит бог». Больше того: еще пророк Малахия (2, 15), говорит: «Никто не поступай вероломно против жены юности своей! Ибо я ненавижу развод, — говорит господь бог Израилев». Если вследствие неверности одной стороны уже произошел внутренний разрыв между обоими супругами, то только тогда разрешается развод, как об этом сказано также и у Исайи (50, 1) относительно изображаемого в виде брачного союза общения между Яхве и его народом: «Так говорит господь: где разводное письмо вашей матери, с которым я отпустил ее? Или которому из моих заимодавцев я продал вас? Вот, вы проданы за грехи ваши, и за преступления ваши отпущена мать ваша». Иисус в названном месте высказывается по вопросу о разводе только в пользу более строгого понимания школы Гамалиила и против более мягкого понимания школы Гиллеля.
Раз во всех этих случаях незаметно никакой противоположности между взглядами Иисуса и фарисеев, то даже, если он открыто выдавал себя за мессию, это обстоятельство не могло бы возбуждать последних против него. Ведь, не только дети Израиля, но и отдельные лица называются «сынами божиими» и, кроме того, ведь, жрецы и раввины сами при случае выдавали отдельных людей за мессий, поддерживали их своим уважением; пусть вспомнят о Зоровавеле и об отношении равви Акибы к Бар-Кохбе[70].
В евангелии Матфея (15, 5), Марка (7, 11) Иисус упрекает фарисеев в том, что они в пользу обязанности по отношению к богу извратили заповедь о почитании родителей и придали ей противоположный смысл. Однако, насчет этого ничего нельзя найти во всем иудейском предании, которое, напротив того, определенно запрещает перетолковывать заповеди Торы. Да и с предписаниями о пище Иисус, может быть, обращался не так, как он, будто бы, по свидетельству Матфея (15, 11) и Марка (7,15), поступал, потому что в таком случае было бы непонятно, почему Петр в Деяниях (10, 14) отказывается притронуться к нечистой пище. А, ведь, Иисус, говорят, дал ему полномочие вязать и разрешать от уз, т. е. относительно постановлений решать по своему усмотрению.
Равным образом, неосновательно то, что Иисус порицает фарисеев за их фабрикацию прозелитов. Если поверить его словам, то выходит, что они только и думали об одном, как бы и где только можно заполучить единоверца иудеям. В действительности же талмуд определенно запрещает подобную неразборчивую фабрикацию прозелитов и переход в иудаизм ставит в зависимость от искренности и внутренней чистоты.
70
Раввину Г. Клейну хотелось бы преступление Иисуса видеть в том, что последний, мол, произнес «Ани ве-гу», в котором «он (Клейн) находит сокровенное имя божие» — «Шем гаммефораш», каковое, по иудейскому преданию, в мессианское время бог откроет всем и которое таит в себе глубочайшую тайну религии, «unio mystica», требование единения с богом. При этом Клейн ссылается на свидетельство Иоанна, 10, 30, монистические умозрения которого отнюдь не носят иудейского характера и, по общему признанию, совершенно не имеют исторического характера. Если Иисус, по свидетельству Марка, 14, 61. на вопрос первосвященника христос ли он, сын божий, — отвечает: «я», то Клейн говорит: по всей вероятности (!), этот ответ, в еврейском тексте читался так: «Ани ве-гу», чем только, по его мнению, и можно объяснить разрыванием одежды первосвященником. И вот, на основании этой сети шатких предположений и воздушных (легкомысленных) построений, Клейн пишет: «Если что-нибудь может подтверждать историчность факта осуждения Иисуса на распятие, так это разговор Иисуса с первосвященником, если только он правильно понят». Возможно. Но кто поручится нам за то, что сей ученый раввин со своим «Ани ве-гу» действительно дал нам ключ к пониманию странного осуждения Иисуса?