Современные ученые вновь исследовали тексты о Марии Магдалине и отметили особое значение ее личности для исследования проблемы женской власти и лидерства в ранних христианских общинах. Отцы церкви, всячески пытавшиеся уменьшить влияние женщин, воспринимали наставниц и дьякониц как угрозу. Ученые, тщательно изучающее священные христианские тексты, сталкиваются с прямыми указаниями на отрицательные черты характера Петра. Петр, получивший «ключи Царства Небесного» (Мф. 16:19), зачастую неправильно понимал учение Иисуса и Его миссию, а в одном месте Писания даже обвинялся в том, что не осознал, что Иисус находится перед лицом смерти.
Мария же, напротив, по всей видимости, полностью понимает учение. Более того, она даже пророчествует о неминуемой смерти Мессии, совершая обряд помазания: «Возлив миро сие на тело Мое, она приготовила Меня к погребению» (Мк. 14:8, Мф. 26:12). В Евангелии от Иоанна Иисус также просит Марию оставить немного масла для совершения обряда помазания на Его погребении. Тем самым Он как бы описывает сцену, в которой Магдалина пришла одна к гробнице Христа, чтобы помазать Его тело и увидела Иисуса воскресшим. Чтобы понять, почему церковь стала отождествлять Марию из Вифании с Марией Магдалиной, нам лишь нужно взглянуть на этот отрывок из Евангелия от Иоанна (Ин. 12:3–7), объединяющий грешницу, помазавшую Иисуса и отершую Его ноги своими волосами, из Евангелия от Луки с Марией, сестрой Лазаря. Мария здесь получает указание сохранить немного масла для обряда помазания на погребении (Ин. 12:7). Это та функция, которую выполняет Магдалина во всех четырех евангелиях. Таким образом, именно благодаря четвертому Евангелию, ранние христиане объединили образы этих двух женщин.
После взятия Иисуса под стражу Петр трижды отрекся от него еще до того, как пропел петух (Мф. 26:74). Старший апостол, ставший лидером еще не сформировавшейся общины, не следовал по улицам Иерусалима за Иисусом, шедшим на казнь, не был он и на распятии. В отличие от него Мария Магдалина шла за Иисусом (ил. 30) до Голгофы вместе с другими преданными женщинами, включая мать Иисуса, Иоанну и Саломию/Марию. Петр, как и другие десять апостолов (вряд ли Иуда находился среди них), согласно всем четырем евангелиям, не был на распятии. Двое богатых и влиятельных друзей Иисуса, Иосиф из Аримафеи и Никодим, не являвшиеся апостолами, помогли верным женщинам снять Иисуса с креста. Женщины помазали его тело составом из смирны и алое и обвили его пеленами с благовониями; мужчины положили его в новый гроб в саду рядом с местом распятия. Можно предположить, что остальные апостолы, как и Петр в ночь взятия его учителя под стражу, опасались, что в них признают последователей Иисуса. И пока названные апостолами мужчины скрывались, преданные Иисусу женщины во главе с Марией Магдалиной поддерживали его своим присутствием, когда тот умирал, и пришли к его гробу, желая послужить даже мертвому Иисусу.
Помимо богатых старейшин Иосифа и Никодима, лишь один человек остался, дабы утешить преданных Христу женщин, собравшихся у подножия креста. Это был возлюбленный ученик Иисуса, «возлежавший у его груди» на последней трапезе перед тем, как его взяли под стражу (Ин. 13:23). Римско-католическая церковь на протяжении двух тысячелетий считала этим «возлюбленным учеником» апостола Иоанна, сына Зеведея и брата Иакова. Данное утверждение основывается на воспоминаниях лионского епископа Иеронима, которому в детстве рассказали, что четвертое Евангелие написал апостол Иоанн. Очевидно, епископ поставил себе задачу установить подлинность Евангелия.
Однако существует и другое мнение, выглядящее более вероятным, поскольку основывается на самом тексте Евангелия. Члены некоторых христианских кружков верили: возлюбленным учеником скорее всего являлся Лазарь, богатый юноша, воскрешенный Иисусом. В евангелиях есть лишь одно место, где по имени назван человек, любимый Иисусом. Сестры Марфа и Мария из города Вифании принесли Иисусу весть: «Господи! тот, кого Ты любишь, болен» (Ин. 11:3). Греческий глагол «phileis» передает идею нежности в любви или в дружбе. Далее в стихе «Иисус же любил Марфу и сестру ее и Лазаря» (Ин. 11:5) употребляется глагол «agape», имеющий более сильное значение сострадания или безграничной любви. О Лазаре никогда не говорится, как об одном из двенадцати апостолов, однако он мог быть возлюбленным учеником, и не являясь апостолом. Если это действительно так, то Лазарю и членам его общины, возглавляемой им и его сестрами, также может приписываться авторство последнего Евангелия.