Полагаясь на интуицию и на множество научных работ, собранных мной за двадцать лет, я убедилась: в основах христианства, предложенных моей религиозной общине «Эммануэль» в 1973 году, не хватает святой женщины, воплощенной в образе Марии — потерянной невесты в христианской мифологии, — названной евангелистами Магдалиной. История о ней подверглась искажениям, голос ее украли отцы церкви. Назвав Марию блудницей, они положили начало отдалению христианства от женщин и таким образом неосознанно причинили неизмеримые страдания человечеству на два тысячелетия вперед.
Я осознала всю важность последствий такой ошибки во время моего пребывания во Франции в 1996 году. Я стояла возле рельефа, вырезанного в романском тимпане церкви XII века Мадлен Везеле, в Средние века ставшей четвертым по популярности местом паломничества. Посмотрев на изображение над дверным проемом, где Христос восседал на небесном престоле величия, я увидела — у Иисуса нет левой руки. Возможно, ее повредили случайно, а возможно, разрушили преднамеренно. Мое удивление не знало границ! В величайшем святилище Марии Магдалины в Западной Европе символ женского начала и интуитивных способностей человеческого мозга — левая рука Христа отсутствовала! О чем это говорило? Небесного царя Христа, возведенного на престол свыше и коронованного в нашем христианском сознании, искалечили. Лишенный своей второй половины, он правил в одиночестве. Как мог он быть целостным без нее?
Потеря возлюбленной имела огромное значение. Как драгоценная жемчужина, потерянная в поле (библейская метафора для Царства Божьего), трагическая потеря образа невесты имела далеко идущие отрицательные последствия для западной цивилизации и для всей нашей планеты. Мы горячо молимся о наступлении Царства Божьего, однако на протяжении двух тысячелетий препятствуем его возникновению, отрицая истинную цену и значимость по меньшей мере половины этого царства — женской половины.
В проповеди, произнесенной на Пасху 4 апреля 1999 года в Сикстинской капелле по случаю окончания реставрации ее великолепных фресок, папа римский Иоанн Павел II процитировал стих из Деяний 17:29: «…мы, будучи родом Божьим, не должны думать, что Божество подобно золоту, или серебру, или камню, получившему образ от искусства и вымысла человеческого». Он продолжил: «Если внутренняя сторона вещей всегда находится за пределами возможностей человеческого восприятия, то насколько больше непостижим Бог в глубине своей тайны!» В той же проповеди, обращенной к художникам, папа римский процитировал еврейский закон: «Ветхий завет в прямой форме запрещает изображать незримого Бога в виде «изваянного или литого кумира» (Вт. 27:15), поскольку Бог превосходит любые его материальные воплощения». Читая проповедь вблизи знаменитого произведения Микеланджело «Сотворение Адама», папа Иоанн Павел II говорил, что это и любое другое изображение, созданное человеком, является искаженным образом Всевышнего, поскольку Бог превыше любого образа, который только сможет помыслить человек. И все же Великий Патриарх, Бог-Отец, почитаемый христианами всего мира, в исполнении Микеланджело является основным изображением Бога в западной цивилизации. Однако, согласно учению церкви, лик Всевышнего был явлен человеку в образе Иисуса Христа и папы, великого понтифика римско-католической церкви.
Последние двадцать лет я провела в поисках потерянной в христианстве женщины, надеясь возвратить ее в наши сердца, сознание и души на истинное достойное ее место. Возможно, некоторые читатели знакомы с моими ранними книгами, повествующими о Марии Магдалине как о потерянной невесте. С появлением в 2003 году произведения «Код да Винчи», ставшего невероятно популярным, история о Марии Магдалине заново открывается всему миру, будучи переведенной почти на все языки, и каждый смог услышать добрые вести на своем собственном языке так же, как это произошло в день Святой Троицы. Хотя критики ставят под сомнение правдоподобность этой детективной истории, настаивая на том, что она является лишь художественным произведением, Мария Магдалина проникает в сознания людей по всему миру с быстротой разгорающегося пламени.