В евангелиях есть образ женщины, отождествляемой с общиной в ее постоянном ожидании исполнения тысячелетних пророчеств о том, что Бог будет жить среди людей. Единственным претендентом на роль невесты может быть Мария Магдалина, сестра Лазаря. Путаница, связанная с ее личностью, появилась, когда в 591 году папа римский Григорий I в проповеди назвал Марию Магдалину грешницей, помазавшей Иисуса, которая в Евангелии от Иоанна названа Марией, сестрой Лазаря. По всей вероятности, в то время утверждение папы не выглядело спорным: он просто высказал мнение, широко распространенное в Европе, где к тому времени уже построили множество церквей в честь Марии Магдалины. Магдалина была одной из самых почитаемых христианских святых; чаще нее на картинах средневековых художников появлялась лишь Дева Мария с младенцем, да и то — на Востоке, где доктрина о Богородице стала преобладающей.
В западноевропейском искусстве образ Марии Магдалины тесно связан с образами двух других известных святых: святой Марии Египетской (по сходству легенд) и святой Варвары (по сходству иконографии). Эти, по всей видимости, вымышленные святые помогают лучше понять личность Магдалины.
Святая Мария Египетская была блудницей. Историю о ней принесли с собой возвращавшиеся с Ближнего Востока крестоносцы. Они, по-видимому, считали ее своей покровительницей, с мягкостью и сочувствием смотревшей на их сексуальные похождения. Легенда о Марии Египетской повествует: в III веке она приехала в Палестину на корабле вместе с паломниками, которых пыталась соблазнить. Прибыв на Святую землю, она обратилась в христианство, бросила свое занятие и остаток жизни провела в пустыне в аскезе. Ее история, как и история о Марии Магдалине, записана в «Золотой легенде» XIII века Якова Ворагинского. Одним из чудес, связанных с черной Марией Египетской, было вознесение ее тела на небеса. Художники приписывали это чудо Деве Марии, а также Марии Магдалине, путая их с Марией Египетской. Об обеих Мариях говорится, что они были блудницами, обе раскаялись и обратились к Христу, и обе стали отшельницами в последние годы жизни. Эти истории также связывает девочка/служанка Сара Египетская, о которой говорится, что она прибыла в Галлию вместе с Марией Магдалиной и другими изгнанниками-христианами. По всей видимости, приверженцы Марии Магдалины привнесли в ее историю некоторые детали из легенды о египетской блуднице, почерневшей от палящего солнца пустыни и обнаженной из-за того, что одежда ее истлела. Мы могли бы предположить, что изваявшего истощенную Марию Магдалину скульптора Донателло могла вдохновить как история о Марии Египетской, так и история о Марии Магдалине из «Золотой легенды», повествующей о том, что ежедневно в течение тридцати лет ангелы приносили к ее пещере хлеб от евхаристии.
В 2002 году я провела полдня в капелле Святой Троицы в Нью-Йорке, где меня крестили и где в 1973 году была образована религиозная община «Эммануэль». Я решила исследовать изображения Марии Магдалины в этой капелле, ставшей моим духовным домом на многие годы. Сначала я была смущена, так как тщательно изучив все витражи, не увидела ни на одной из сцен изображение Марии Магдалины. И лишь когда, разочарованная, я собралась уходить, я посмотрела на отражение моего правого плеча в витраже позади меня и вдруг почувствовала покалывание в шее. Это была она, по-королевски изображенная на мозаике, сделанной из цветных стеклышек, переливающихся в весеннем свете.
Внимательнее рассмотрев изображение, я поняла — Мария Магдалина вновь оказалась заложницей путаницы в рассказах. Стоя в освещенном солнцем окне, она держала в руках башню. Внизу была изображена чаша. Надпись гласила, что эта женщина — святая Варвара. Но ведь башня и чаша ассоциируются с Марией, чье второе имя произошло от арамейского слова «башня», и легенда утверждает — она привезла Чашу Грааля в Европу. Зачастую в средневековой иконографии святая Варвара изображается с символами мученичества, но корона — также всеми принятый символ царства. В действительности, корона со множеством зубчиков представляет собой башни и валы окруженного стеной города, символически надетого на голову своей покровительницы или покровителя. Известным ранним примером такого изображения является барельеф Великой Богини, датируемый римским периодом. На ее голове располагается копия города Экса, ставшая прототипом короны.