Иванцова не прогадала: ей вручили награду за эту, с позволения сказать, работу, и никто не подверг критике ее антинаучные писания [46]. В специализированных журналах («Вопросы истории», «Российская история», «Новая и новейшая история», «Отечественные архивы») за 2012—2014 гг. нет рецензий на книгу Иванцовой. Возникает вопрос: какие были основания вручать ей награду, если не было вообще никакого отзыва на ее работу?! Это какая-то михалковщина от архивов — награждаем сами себя по собственному решению.
Позором для всего «исторического сообщества» является то, что столь вызывающие высказывания Иванцовой по отнюдь не маргинальной теме остались без достойного ответа. Например, историк Александр Шубин, ссылаясь в своих публикациях на сведения из следственного дела, не находит нужным хоть вкратце сказать о позиции Иванцовой, не говоря уже о том, чтобы написать об этом отдельно и подробно [47]. Федор Гайда и Федор Селезнев, пересказывая в своей заметке основные постулаты Иванцовой, тоже ни полусловом не оценивают их обоснованность и лишь в конце отмечают то, что и Иванцова вынуждена признать: следователям «не удалось доказать … шпионской деятельности большевиков» [48]. Все это — очевидный признак полного отказа ученых от ответственности перед читателем, просвещению которого они обязаны помогать и путем опровержения выдумок таких зарвавшихся лжеученых как Иванцова. Эти историки издают собственные книги, но не читают чужие работы или же трусят высказываться об их качестве, либо же просто считают это «нерациональным»: грант на критический разбор о творении Иванцовой не получишь, да и не всякое издание такую статью примет — так стоит ли дразнить гусей?! Как Иванцова, возможно, не читала того, что публикует, так и специалисты по теме, вероятно, не читают Иванцову. Безнаказанность за подобную псевдонаучную работу приведет к тому, что лженаука заполонит абсолютно все. Равнодушное молчание сменится могильной тишиной.
Я буду широко использовать документы из публикации Иванцовой, сравнивая их с тем, что утверждает она сама [49].
Старые сказки на новый лад
— Вот, — кричит [полковник], — ваши депутаты… Головы им поотвертывать за подрыв дисциплины… Дурак дурака чище, а, может быть, и немецкие шпионы.
Качнулись
посунулись
задышали едуче…
— Шпио-о-оны?
— Во-о-о…
— Ты, господин полковник, наших болячек не ковыряй… Плохие, да свои.
— Хищный гад, ему бы старый режим.
— Шпиёны, слышь?
— Дай ему, Кужель, бам барарам по-лягушиному, впереверт его по-мартышиному, три кишки, погано очко!.. Дай ему, в нем золотой дух Николая Второго!..
[...]
Раздергали мы командировы ребра, растоптали его кишки, а зверство наше только еще силу набирало, сердце в каждом ходило волной, и кулак просил удара…
Царско-буржуазная империи к 1917 г. стала поразительным в своей отвратительности вместилищем всего отжившего и уродливого, лишенного способности бороться и сознавать требования времени и масс. Захлестнувшие все шпиономания и германофобия — наглядные примеры бессилия осознать истинные причины происходящего. Постылый абсолютизм, позорная распутинщина и бесславные поражения на фронтах всемерно поощряли поиски «темных сил». Бездарная правительственная пропаганда могла лишь насаждать образ врага, что оборачивалось немецкими погромами, но не была способна объяснить, ради чего стоит воевать. Неграмотные бойцы пели в окопах «вы германцы-азиаты, из-за вас идем в солдаты…», но их фронтовой опыт, стоивший многой крови, все же заставлял понять, что счет нужно предъявлять своим властителям и погонщикам. А эти последние, стоявшие одной ногой уже на свалке истории, продолжали сетовать о «происках врага».
Лев Троцкий описал, как обвинения в прислуживании немцам перебрасывались справа налево: «Либералы заодно с неудачливыми генералами везде и во всем искали немецкую руку. Камарилья считалась германофильской. Клику Распутина в целом либералы считали или, по крайней мере, объявляли действующей по инструкциям Потсдама. Царицу широко и открыто обвиняли в шпионстве: ей приписывали, даже в придворных кругах, ответственность за потопление немцами судна, на котором генерал Китченер ехал в Россию. Правые, разумеется, не оставались в долгу. Завадский рассказывает, как товарищ министра внутренних дел Белецкий пытался в начале 1916 года создать дело против национал-либерального промышленника Гучкова, обвиняя его в “действиях, граничащих по военному времени с государственной изменой...”. Разоблачая подвиги Белецкого, Курлов, тоже бывший товарищ министра внутренних дел, в свою очередь спрашивает Милюкова: “За какую честную по отношению к родине работу были получены им двести тысяч рублей «финляндских» денег, переведенных по почте ему на имя швейцара его дома?” Кавычки над “финляндскими” деньгами должны показать, что дело шло о немецких деньгах. А между тем Милюков имел вполне заслуженную репутацию германофоба! В правительственных кругах считали вообще доказанным, что все оппозиционные партии действуют на немецкие деньги. В августе 1915 года, когда ждали волнений в связи с намеченным роспуском Думы, морской министр Григорович, считавшийся почти либералом, говорил на заседании правительства: “Немцы ведут усиленную пропаганду и заваливают деньгами противоправительственные организации”. Октябристы и кадеты, негодуя на такого рода инсинуации, не задумывались, однако, отводить их влево от себя. По поводу полупатриотической речи меньшевика Чхеидзе в начале войны председатель Думы Родзянко писал: “Последствия доказали в дальнейшем близость Чхеидзе к германским кругам”. Тщетно было бы ждать хоть тени доказательства!» [50]. Приведя далее еще ряд подобных обвинений в адрес деятелей Петросовета, исходивших от вчерашних «немецких шпионов», Троцкий подытожил: «Проезд Ленина через Германию открыл перед шовинистической демагогией неисчерпаемые возможности» [51].
46
Мне удалось обнаружить лишь несколько, да и то весьма кратких, замечаний о работе Иванцовой (все критического характера) в публикации «60 лет без Сталина» (http://www.shapovalov.org/news/2013-03-06-2222), в выступлении В.В. Корнеева «Большевики и немецкие деньги: кто платил за “Правду”?» (https://youtu.be/fpHjdkQHo7Q?t=346), в работах историков Константина Тарасова (Тарасов К.А. Солдатский большевизм. Военная организация большевиков и леворадикальное движение в Петроградском гарнизоне (февраль 1917 — март 1918 г.). СПб., 2017. С. 16) и Евгении Лавровой (Лаврова Е.М. «Принять пожертвование мы согласимся лишь после тщательнейшей проверки…»: новые документы о взаимоотношениях большевиков с Карлом Моором в 1917 году // Революция 1917 года в России: новые подходы и взгляды. СПб., 2017. С. 95—96).
47
Шубин А.В. Революция 1917—1922 гг. и мы (http://istorex.ru/page/shubin_av_revolyutsiya_1905-1922_gg_i_mi); его же. Ленин и деньги: бухгалтерия Октябрьской революции (http://histrf.ru/lyuboznatelnim/history-delusions/article-history-delusions/lienin-i-dienghi-bukhghaltieriia-oktiabrskoi-rievoliutsii); Историк Александр Шубин: «Бухгалтерия у большевиков не сходится всего на 30 тысяч» (http://www.bbc.com/russian/features-39518074).
48
Гайда Ф., Селезнев Ф. Следственное дело против большевиков в 1917 году (https://regnum.ru/news/polit/2256719.html).
49
Многие документы следственного дела опубликованы и С.С. Поповой, и Иванцовой. В таких случаях я, как правило, ссылаюсь только на одну из книг.
50
Троцкий Л.Д. История русской революции. Т. 2. Октябрьская революция. Ч.1. М., 1997. С. 100—101.
51
Там же. С. 102. О широчайшем размахе германофобии и о стоявших за этим интересами правящего класса см.: Соболев Г.Л. От германофильства к борьбе с «германизмом».