На все это могут ответить, что невыгодный для России Брестский мир все же был подписан. Однако нелепо из этого выводить, что большевики выполняли некий выданный им план и в рамках его заключили этот мир. Это рассуждение пóшло уже потому, что у немецкого руководства не было такого плана. Вот ряд совершенно разноречивых суждений «влиятельной бюрократии». Статс-секретарь МИДа Циммерман: «Так как мы заинтересованы в том, чтобы влияние радикального крыла революционеров в России одержало верх, мне кажется допустимым возможное разрешение проезда через Германию» (23 марта 1917 г.) [376]. Член рейхстага Эрцбергер: «Было бы крупнейшей ошибкой считать, что Германия сможет добиться посредством социал-демократического правительства более почетного мира, чем при нынешнем либеральном правительстве» (26 марта) [377]. Посланник в Копенгагене Брокдорф-Ранцау сначала развил мысль о том, что в России нужно, оказав предпочтение крайним элементам, посеять хаос и развал и тогда военным ударом разрушить русскую мощь. Но тут же он оговорился: «… если до конца этого года мы не в состоянии продолжить войну с перспективами на успех, то следовало бы попробовать пойти на сближение с находящимися у власти в России умеренными партиями» (2 апреля). Посланник в Берне Ромберг: «Еще совсем не ясно, какое примет развитие революция. Возможно, окажется достаточной замена социалистами отдельных членов Временного правительства, таких как Милюков и Гучков» (30 апреля) [378]. Статс-секретарь МИДа Кюльман: «Без нашей постоянной поддержки большевистское движение никогда не смогло бы достигнуть такого размаха и влияния, какое оно сейчас имеет» (29 сентября). Представитель МИД при Ставке Лерснер: «Генерал Людендорф послал следующую телеграмму: “Согласно перехваченным радиограммам, в Петрограде разразилась революция, в ходе которой, как полагают, победил Совет рабочих и солдатских депутатов. Совет, по-видимому, старается не допустить уход войск с фронта в Петроград. Тем не менее победа Совета рабочих и солдатских депутатов желательна с нашей точки зрения. Поэтому прошу использовать перехваченные радиосообщения в целях пропаганды этой победы”» (9 ноября). Советник миссии в Стокгольме Рицлер: «Здравый смысл подсказывает, что [...] не более чем через несколько месяцев [...] правительство [большевиков] будет сметено волной всероссийской враждебности. [...] Даже попытка связать будущее русско-немецких отношений с судьбами людей, которые в России сейчас стоят у власти, была бы, вероятно, серьезной политической ошибкой. За то время, что это правительство продержится у власти, удастся добиться разве что перемирия или, быть может, формального мира» (26 ноября). Заместитель статс-секретаря иностранных дел Бусше: «… правительство в Петрограде терпит огромные финансовые затруднения. Поэтому чрезвычайно желательно, чтобы им выслали деньги» (28 ноября). Статс-секретарь МИДа Кюльман: «Только когда мы по разным каналам и под разными предлогами обеспечили большевикам постоянный приток фондов, они сумели проводить энергичную пропаганду в своем главном органе “Правде” и значительно расширить прежде весьма слабый базис своей партии. [...] в наших интересах использовать этот период, пока они находятся у власти [...], чтобы добиться сначала перемирия, а затем, по возможности, мира» (3 декабря). Посол в России Мирбах: «… наши интересы все еще требуют продления власти большевистского правительства» (13 мая 1918 г.). Мирбах же: «Если мы примем за факт, что большевизм достиг конца своей власти, тогда, я думаю, нам следует попытаться обеспечить заполнение вакуума. [...] Ядро нужных нам людей должно состоять из умеренных правого крыла, октябристов и кадетов…» (25 июня) [379]. Мирбах не проживет и двух недель, его империя не проживет и полгода, а большевики останутся. При столь очевидных колебаниях чиновников в оценке роли и перспектив большевиков становится ясно, что последние не могли быть «проектом» немцев. Опять же важно подчеркнуть, что из-за плохой своей информированности бюрократы не могли составить хоть сколько-то отвечающий реальным условиям план. Непоследовательные оценки революционных сил говорят именно о незнании их! Вот что необходимо четко понять и тыкать в это носом каждого, кто тяжело контужен конспирологией и верит в полную осведомленность спецслужб обо всем на свете!