Подобные предубеждения очевидно характерны для многих мер экономической политики[39]. Например, теория спроса и предложения говорит нам, что установление цен на уровне выше рыночных создает нереализуемые излишки, но это не помешало большинству европейских стран зарегулировать рынок труда так, что в течение десятилетий там сохраняются уровни безработицы, характерные для периодов депрессии[40]. Наиболее убедительным объяснением является то, что среднестатистический избиратель не понимает связи между искусственно завышенной оплатой труда и безработицей. До того как я стал изучать экономическую теорию, я сам этого не понимал.
Современные исследования и интеллектуальная традиция
У экономистов есть два подхода к дискурсу – официальный и неофициальный.
Экономисты стали проводить различие между «систематическими» и «случайными» ошибками около 30 лет назад[42]. Но понятие систематической ошибки имеет более долгую историю. Саймон Ньюкомб следующим образом начал свою статью в журнале «Quarterly Journal of Economics» за 1893 г.: «Всем нам хорошо известно, насколько сильно многие практические выводы экономической науки, как их формулируют те, кто ею профессионально занимается, отличаются от взглядов общества в целом, отражающихся в текущих дискуссиях и законодательстве»[43].
Это был тот интеллектуальный климат, который Ньюкомб наблюдал в современных ему Соединенных Штатах и Великобритании. Еще за одно столетие до него Адам Смит в книге «Богатство народов» сделал похожие наблюдения об экономических воззрениях британцев: «Ничего не может быть нелепее всей этой теории торгового баланса, на которой основаны не только эти [меркантилистские] ограничения, но почти все другие меры, регулирующие торговлю. Когда две страны торгуют друг с другом, то, согласно этой теории, при одинаковости баланса ни одна из них не теряет и не выигрывает; но, если баланс хотя чуть‐чуть склоняется на одну сторону, одна из них теряет, а другая выигрывает соответственно его отклонению от точного равновесия»[44].
С точки зрения Смита, такая политика имеет далеко идущие последствия: «Однако подобными принципами народам внушили, что их интерес состоит в разорении всех их соседей. Каждый народ приучили смотреть завистливыми глазами на все народы, с которыми он ведет торговлю, и их выгоду считать своим убытком. Торговля, которая, естественно, должна создавать между народами, как и между отдельными людьми, узы единения и дружбы, сделалась самым обильным источником вражды и разногласий»[45].
Когда Смит писал, что «наука служит великим противоядием против отравы суеверия и фанатизма»[46], он не имел в виду ошибки, которые безболезненно компенсируются.
В середине XIX века французский популяризатор классической экономики Фредерик Бастиа назвал одну из своих самых известных книг «Экономические софизмы». Для Бастиа слово «софизм» было синонимом систематической ошибки, и он связывал с софизмами серьезные последствия: они «причиняют особенно много вреда, потому что сбивают общественное мнение с пути истинного в таких вопросах, в которых оно особенно влиятельно, а по сути дела является законом»[47]. Бастиа критически разобрал множество популярных протекционистских софизмов, но при этом не уделял внимания популярным софизмам в пользу свободной торговли. Причина этого не в том, что плохих аргументов в пользу свободной торговли не существует, а в том, что, в отличие от плохих аргументов в пользу протекционизма, они почти не пользуются популярностью!
Взгляды Бастиа сохраняли авторитет и в ХХ в. Выдающийся экономист Фрэнк Найт сформулировал свое согласие с ними прямо: «Курс действий, выбранный нашей демократией, и взгляды подавляющего большинства народа, на которых этот курс основан, зачастую абсурдны. И курс этот нельзя объяснить экономическими интересами, поскольку он задан голосами избирателей, интересы которых прямо противоположны этому курсу, а не только голосами тех, кто от этих мер выигрывает»[48].
Тем не менее в последние десятилетия эти идеи были загнаны в подполье. Почти все современные политические теории исходят из предположения, что типичный гражданин разбирается в экономической теории и голосует соответствующим образом – хотя бы в среднем[49]. Как саркастически отмечает хорошо известный своей жесткой критикой государственного регулирования Джордж Стиглер: «Допущение о том, что государственная политика часто бывает неэффективной из‐за того, что основана на ошибочных взглядах, не выдерживает критики. Те, кто из года в год и из десятилетия в десятилетие считает, что протекционистские тарифы и законы против ростовщичества, характерные для многих стран, можно объяснить заблуждениями, а не целенаправленными действиями, просто обманывают себя»[50].
49
См., например: Drazen (2000), Persson and Tabellini (2000) и Rodrik (1996). Важное более близкое по времени исключение см. в: Romer (2003).
50
Stigler (1986: 309). В более раннем периоде своей карьеры Стиглер (Stigler 1959) очевидно придерживался такого «самообмана» (Stigler 1959).